1972. «Союз нерушимый...»

Это напоминало тюленье лежбище, или лежбище моржей — каждый метр, каждый кусочек пляжа был оккупирован разноцветной толпой. Мы с Аносовым едва-едва, совершенно случайно (ушла парочка) нашли себе кусок условно-чистой территории, чтобы разместиться там с ним вдвоем. Разделись, легли на заранее припасенные полотенца, и…облегченно прикрыли глаза, не давая слепящему солнцу выжечь их драгоценную сетчатку. Думать ни о чем не хотелось, делать — тоже, только валяться на солнце и потеть, предвкушая, как ты скоро окунешься в отвратительно теплые волны черноморского рассола.

Да, настроение у меня было как-то не очень. Почему-то неспокойно на душе. Может потому, что я занялся нехорошими вещами вроде промывания мозгов? Или потому, что эти самые промывания были сделаны мной еще и в личных целях, под соусом проверки методики? Ну вот на кой черт мне сдалась эта самая Берта, если только не подсунуть ее Аносову? Хорошо хоть, что он этого не понял… А может все-таки понял?

Да, мне хотелось, чтобы мой друг завел себе женщину. И вот тогда я и вспомнил про Железную Беллу. Почему именно про нее? Ну…во-первых, абы какая женщина Аносову не нужна. Ему нравятся боевые, умные бабы, которые на скаку избу подожгут и всех врагов в нее покидают. Не любит он и слюнявых институток, и экзальтированных феминисток (Да кто их любит?! Кроме них самих..). И обычные «простые» девушки ему не по сердцу. А вот такая, слегка «испорченная»…

Знаю, да. Наверняка я это делал. Мы с ним общались не один час, и не один день, так что знаю кое-какие струны его души. А ума и хитрости мне не занимать. Иногда даже слишком. Кажусь себе эдаким Борджиа, строящим коварные планы…

Аносов, само собой, едва не сгорел на ярком черноморском солнце — пришлось уводить его с пляжа, хотя он и настроился на тюленье лежание. Признался мне — «Сто лет уже не лежал на пляже — вот так тупо, бессмысленно, и…хорошо!» Да, понимаю его — всегда куда-то бежим, торопимся, нас всегда преследует дела и переживания. А чтобы вот так, отрешиться от всего и просто валяться на солнцепеке — это…в общем — в этом что-то есть.

Мы вернулись в номер, и до вечера наслаждались прохладой кондиционированного воздуха. Пили пиво, легкое вино, ели фрукты…разговаривали обо всем на свете. О политике, о жизни, о женщинах и о войне. О войне мало — ни он, ни я не любим вспоминать войну. У каждого она своя. Только вот у Аносова война…хмм…правильнее, что ли? Не найду другого слова. Нас в Афганистан загнали — зачем? Кто нас там ждал, кто нас просил туда лезть? За что мы там гибли, за что убивали местных? Или Чечня — с кем мы там воевали? С сепаратистами? С бандитами, прикрывшимися пафосными лозунгами и верой. Ну и жителям само собой досталось…

А вот Аносов воевал с настоящим врагом. С фашистами, пришедшими на нашу землю, с бандеровцами, которые не давали нормально жить людям. Так что…

Аносов ушел в семь часов вечера. Я отпустил его с легким сердцем— ну что может случиться в курортном городке, в советское время, со старым опытным «волкодавом», для которого пять-шесть крепких хулиганов это даже не опасность, а разминка, легкое приключение! На всякий случай запомнил адрес и название ресторана, в котором Аносов должен был сидеть со своей новой знакомой. С Бертой, само собой. Сам же отправился в местный ресторан, где и просидел весь вечер, попивая ледяное пиво с солеными орешками. Думать не хотелось, делать тоже ничего не хотелось. Период безвременья, когда некие события завершились, а новые еще впереди.

Просидел до одиннадцати часов вечера, а потом отправился в свой номер. Было минутное желание прихватить с собой официантку, которая усиленно строила мне глазки, улыбалась и всячески выказывала свое далеко идущее расположение, но…пересилил себя. Обойдусь. Скорее всего меня и «смешная» зараза не возьмет если что, но…нет, не надо таких экспериментов. Да и девица уж больно откровенно на меня вешается, не люблю я таких. Хмм…нет, иногда я таких «любил», но к любви это не имело никакого отношения. «— Поручик, вы любили когда-нибудь? — Да, вчера вечером …!»

Проснулся я посреди ночи, на сердце тревожно. Аносова в его комнате не было, я бы услышал, как он пробирается в «гнездо», но на всякий случай проверил. Нет, пусто. Выглянул за окно. Еще темно, рассвет не тронул горизонта. До рассвета часа три, не меньше.

Успокаивая себя улегся на кровать и попытался заснуть. Ну в самом-то деле, он же не маленький! Взрослый человек, мужчина — встретился с интересной женщиной, провел с ней ночь, почему бы и нет? Не позвонил? А почему он должен звонить? Сообщить, что решил совершить половой акт и потому задержится? Смешно, ага… Сотовых телефонов еще нет, так что и звонить ему возможно и неоткуда. Да и номер телефона отеля запомнить не так уж и просто — память-то у него не моя, не абсолютная.

С полчаса пролежал, успокаивая себя, вгоняя в предсонный транс. Наконец все-таки заснул и проснулся уже после того, как солнечные лучи упали на мое лицо. Портьеры я специально не закрывал.