1977: Кошмар Чапелтауна

– Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ты вляпался?

Я поднимаю глаза, мне кажется, они разбились на тысячи осколков.

– Да, – говорю я.

Он смотрит на меня не моргая.

– В какое дерьмо мы все вляпались?

Я киваю.

– Ну ладно, – вздыхает он. – Теперь все зависит только от тебя.

Я взвешиваю все «за» и «против». Я не чувствую своих рук.

Порезы, которые будут вечно кровоточить, ушибы, которые никогда не заживут.

– Я хотел бы видеть своего адвоката.

* * *

Джон Шарк: Я смотрю, Джон Полсон[25] умудрился почти сразу выйти под залог.

Слушатель: В тот же день, когда Джордж Дэвис[26] снова оказался на нарах.

Джон Шарк: Видно, для них – один закон, а для нас – другой.

Слушатель: Да нет, Джон. Для них нет закона, в этом-то все и дело.

Передача Джона Шарка

Радио Лидс

Понедельник, 13 июня 1977 года

Глава семнадцатая

– Странные вещи происходят, – сказал Хадден.

– Например?

– Они думают, что произошел новый случай и что они только что его поймали. Держат под следствием.

– Ты шутишь?

– Нет.

– Потрошителя?

– Похоже на то.

– Фигня. Кто тебе сказал?

– Одна маленькая птичка.

– Насколько маленькая?

– Стефани.

– А она откуда знает?

– Из Брэдфордского отделения.

– Е-мое!

– Я примерно так и сказал.

– И что ты хочешь, чтобы я теперь делал?

– Сел на телефон.

Черт.

Вернувшись за свой стол, я снял трубку и набрал Милгарт.

– Сэмюэл?

– Джек?

– Что происходит?

– Понятия не имею, о чем ты.

– Нет, имеешь.

– Нет, не имею.

– Ладно. Во сколько ты собираешься прекратить играть в бирюльки и начать зарабатывать то, что называется блеском славы?

– Давай через полчаса.

Я посмотрел на часы.

Черт.

– Где?

– В Скарборо.

– Заметано, – сказал я и положил трубку.

Я еще раз посмотрел на часы, проверил дипломат и вышел.

В Скарборо я приехал первым.

Я поставил пивную кружку на телефон-автомат и набрал номер.

– Это я.

– Совсем не можешь без меня, да? – засмеялась она.

– Ничего не могу поделать.

– Еще и пары часов не прошло.

– А я уже соскучился.

– Я тоже. Думала, ты поехал в Манчестер.

– Может, еще поеду. Я просто хотел тебя услышать.

– Прелесть.

Я засмеялся и сказал:

– Спасибо тебе за выходные.

– Это тебе спасибо.

– Я позвоню тебе, как только вернусь.

– Я буду ждать.

– Тогда пока.

– Пока, Джек.

Она первая положила трубку. Взяв кружку, я пошел к угловому столику с медной столешницей.

У меня стояло.

Я посмотрел на часы, я хотел сесть на поезд в 12:30, не позже.

Если они, конечно, на самом деле не поймали падлу.

Я слышал, как дождь хлещет по стеклам.

– Лето называется, – сказал бармен из другого конца зала.

Я кивнул, допил пиво, подошел к стойке, заказал еще два, пачку сухариков, соль и уксус.

Вернувшись за столик, я снова посмотрел на часы.

– Главное, чтобы пиво не выветрилось, – сказал сержант Сэмюэл Уилсон, садясь за стол.

– В жопу, – ответил я.

– И тебе, бля, того же, – засмеялся он и добавил:

– Что это у тебя за херня с рукой?

– Порезался.

– А че ты делал-то?

– Готовил.

– Да ладно, бля, рассказывай.

Я предложил ему сухарики.

– Ну так что?

– Что?

– Сэмюэл.

– Да, Джек?

– Слушай, хватит. Это тебе не «Поле чудес», понял?

Он вздохнул:

– Ну, рассказывай, что ты слышал.

– Вы нашли еще один труп в Брэдфорде и задержали кого-то в этой связи.

– И?

– Это – Потрошитель.

Уилсон залпом прикончил пиво и улыбнулся. На губах его была пена.

– Сэмюэл.

– Как насчет добавки?

Я допил свое и снова подошел к стойке.

Когда я вернулся за столик, он сидел уже без плаща.

Я глянул на часы.

– Я тебя не задерживаю, а, Джек?

– Нет, хотя мне бы надо успеть в Манчестер.

Потом я добавил:

– В зависимости от того, что ты мне сейчас расскажешь. То есть если ты вообще собираешься мне что-нибудь рассказать.

Он шмыгнул носом.

– И сколько же такой деловой человек, как ты, готов выделить такому работяге, как я?

– Зависит от того, с чем ты пришел. Ты же знаешь, как это бывает.

Он достал свернутый лист бумаги и помахал им перед моим носом.

– Как насчет внутреннего приказа Олдмана?

– Двадцатка?

– Полтинник.

– Иди на хер. Мне просто нужно подтвердить имеющуюся у меня информацию. Если бы ты сам пришел вчера к своему корешу Джеку, это был бы совсем другой разговор, не правда ли?

– Сорок.

– Тридцать.

– Тридцать пять?

– Покажи-ка.

Он протянул мне листок и я стал читать: