1978, Предварительный заезд

Тем не менее цель у нашего похода была. Мы пролезли под лесами, перебрались через широкую канаву, которая, по всей видимости, предназначалась для прокладки новых труб, преодолели полосу густой грязи и обнаружили темный подъезд с тяжелой деревянной дверью. Янг толкнул дверь, и она, перекосившись, словно висела на одной петле, распахнулась с утомленным скрипом.

Внутри подъезд оказался серым и тускло освещенным. Почти сразу от двери начиналась лестница, которая вела, к маленькому лифту в старомодной сетчатой клетке.

Янг открыл наружные и внутренние раздвижные двери лифта, мы вошли в кабину, и он нажал кнопку четвертого этажа, взглядом напомнив мне о молчании. На четвертом этаже мы вышли на пустую площадку. Пол здесь был выложен плиткой, многих квадратиков не хватало. На площадку выходили две деревянные двери, покрашенные в незапамятные времена. Йен подошел к левой из них и нажал на кнопку звонка.

На лестничной площадке было так тихо, что я вздрогнул, услышав резкий звонок. Йен Янг позвонил снова. Короткий звонок, еще один короткий и длинный.

Из-за дверей не доносилось ни звука. На лестнице не было слышно шагов. Не было никаких признаков жизни и тепла. Преддверие ада, подумалось мне. В этот момент дверь беззвучно открылась.

Высокая женщина окинула нас бесстрастным взглядом, но я уже научился воспринимать такие взгляды как должное. Она посмотрела на Йена Янга, потом более пристально на меня и уже вопросительно взглянула на Янга. Тот кивнул.

Женщина сделала приглашающий жест. Янг спокойно вошел. Было поздно раздумывать о том, что за дверью мне предстоит нежелательная неофициальная встреча с русскими, так как дверь закрылась за моей спиной и женщина заперла ее на задвижку.

Все так же молча Йен снял пальто и шапку. Я последовал его примеру.

Женщина аккуратно повесила их на забитую одеждой вешалку и, взяв Янга за руку, повела нас по коридору.

Мы, видимо, находились в частной квартире. Ближайшая деревянная дверь была открыта. За ней виднелась небольшая гостиная.

В комнате было пятеро мужчин, поднявшихся при нашем появлении. Мое лицо изучало пять пар глаз. Все были почти одинаково одеты: в рубашки, брюки, пиджаки и домашние тапочки, но сильно различались по возрасту и телосложению. Один из них, самый худощавый, примерно моих лет, держался напряженно, словно готовился пройти испытание. Остальные были просто насторожены. Так дикие олени принюхиваются к ветру, прежде чем выйти из зарослей.

Седой человек лет пятидесяти, в очках, выступил вперед и приветственно положил руки на плечи Янга. Он заговорил по-русски и представил ему остальную четверку, пробормотав длинные имена. Я не смог разобрать их. Они по очереди кивнули. Напряжение чутьчуть ослабло.

- Евгений Сергеевич, это Рэндолл Дрю, - представил меня Янг.

Седой неторопливо протянул мне руку. Он не выглядел ни дружелюбным, ни враждебным и никак не выдавал своих намерений. Мне показалось, что в нем было больше достоинства, чем властности. Он внимательно рассматривал меня так, словно пытался взглядом проникнуть мне в душу. Но видел перед собой просто-напросто худощавого сероглазого человека с темными волосами и в очках, с лицом не более выразительным, чем у него самого или у каменной стены. Наконец Йен Янг обратился ко мне:

- Это - хозяин, Евгений Сергеевич Титов. Встречала нас его жена, Ольга Ивановна. - Он коротко поклонился женщине, открывшей нам дверь. Та ответила спокойным взглядом. Мне показалось, что жесткое выражение ее лица порождено глубокой сдержанностью характера.

- Добрый вечер, - сказал я, и она серьезно повторила по-английски:

- Добрый вечер.

Молодой человек, который выглядел так же сурово, что-то быстро сказал по-русски. Йен Янг повернулся ко мне.

- Он спрашивает, не было ли за нами слежки. А как вам кажется?

- Нет, - ответил я.

- А почему вы так думаете?

- Через сад за нами никто не шел. У этих ворот очень характерный звук. После нас через них никто не проходил.

Янг заговорил с русскими, те выслушали его, стоя неподвижно и продолжая рассматривать меня. Когда он закончил, люди задвигались и начали садиться. Лишь тот, кто спросил о слежке, остался стоять все в той же напряженной позе, словно готовясь взлететь.

- Я сказал им, что вам можно верить, - сообщил мне Янг. - Если окажется, что я ошибся, я убью вас.

Он холодным твердым взглядом пристально взглянул мне в глаза. Я выслушал его слова, которые в иных обстоятельствах принял бы за дурную шутку, и понял, что он имел в виду именно то, что сказал.

- Отлично, - ответил я. В глазах Янга промелькнул отблеск эмоций, которые я не смог понять.

- Садитесь, пожалуйста, - предложила Ольга Ивановна, указав мне на глубокое мягкое кресло у противоположной стены. - Садитесь туда.