1979, Твердая рука

- Ты действительно думаешь, будто что-нибудь случится? - спросил Чико.

- Пока не ясно. Честно тебе скажу, не знаю. Лучше я сейчас позвоню Розмари.

Я опять назвал себя мистером Барнсом, и Розмари взяла трубку. Голос у нее, как обычно, был взволнованным.

- Я не могу говорить. Мы пригласили к завтраку гостей.

- Тогда выслушайте меня, - начал я. - Попытайтесь убедить Джорджа изменить распорядок, Когда Три-Нитро поскачет в субботу. Ну хотя бы предложите ему взять другого жокея. Не Инки Пула.

- Не считаешь ли ты… - Она повысила голос и осеклась.

- Мне ничего не известно, - ответил я. - Но если Джордж заменит все и всех, шансов для надувательства станет гораздо меньше. Сложившийся распорядок лучший друг мошенника.

- О чем ты? А, да. Хорошо. Я попробую.

А как ты?

- Я наблюдал сегодня, как они неслись галопом. Я буду здесь, поблизости, вплоть до скачек в Гинеях. Мне надо убедиться, что все пройдет благополучно.

Но, прошу вас, позвольте мне переговорить с Джорджем.

- Нет. Он страшно рассердится. Мне пора к гостям. - Я услыхал, как Розмари неловко повесила трубку, и решил, что у нее по-прежнему трясутся руки. Если Джордж считает свою жену неврастеничкой, то он скорее всего прав, подумал я.

Мы с Чарльзом, как обычно, встретились на следующий день в «Кавендише» и уютно устроились в креслах бара.

- Неплохо выглядишь, гораздо счастливее, чем в прошлый раз, - произнес он, взял бокал и указал жестом на мою руку. - Ты как-то воспрял духом. А я привык к твоему стоическому терпению.

- Я был в Ньюмаркете, - сообщил ему я. - Наблюдал вчера утром за скачками.

- А я-то полагал… - внезапно он оборвал себя.

- Что я вне себя от ревности? - откликнулся я. - Так оно и есть. Но мне это очень нравится.

- Ладно.

- Я снова поеду туда завтра вечером и пробуду вплоть до скачек в Гинеях.

Они состоятся на той неделе, в среду.

- А как мы поступим с нашим ленчем в четверг?

Я улыбнулся и заказал ему большую бутылку розового джина.

- К тому времени я успею вернуться. Затем мы съели эскалоп в вине с тертым сыром, и он поделился со мной новостями.

- Оливер Квэйл отправил запрос по тому адресу, который ты упоминал. - Он достал бумагу из нагрудного кармана и отдал ее мне. - Оливер до сих пор расстроен. Он говорит, что полиция активно занялась расследованием этого дела и Дженни почти наверняка ждет суд.

- Когда?

- Я не знаю. И Оливер тоже не в курсе. Иногда такое тянется неделями, но не всегда. И когда ей предъявят обвинение, Дженни придется предстать перед городским судом, а они вправе передать дело в Верховный суд. И поскольку речь идет о больших деньгах, ей, конечно, назначат поручителя.

- Поручителя?

- Оливер говорит, что, к сожалению, ее скорее всего осудят. Но если суд примет во внимание, что она действовала под влиянием Никласа Эша, Дженни может рассчитывать на сочувствие, и наказание будет условным.

- Даже если его не найдут?

- Да. Но, разумеется, если его отыщут, осудят и признают виновным, Дженни вполне могут оправдать. И я на это надеюсь.

Я затаил дыхание, а потом сказал:

- В таком случае нам нужно его найти.

- Но как?

- В понедельник я чуть ли не полдня просматривал ящик с открытками, да и сегодня утром тоже. Они от людей, которые отправили деньги и заказали воск.

Этих открыток скопилось чуть ли не восемнадцать тысяч.

- И чем они могут помочь?

- Я стал рассортировывать их по алфавиту и составлять список. - Он скептически поморщился, но я продолжил:

- Любопытно, что все фамилии начинаются с букв "Л", "М", "Н" и "О". А от "А" до "К" никого нет. И от "П" до "Я" тоже.

- Я не понимаю…

- Это может быть часть списка клиентов, - пояснил я. - Вроде каталога. Или даже для Фонда милосердия. Там должны быть тысячи списков, но вот этот оказался нужным, а значит, я имел дело не с документом о регистрации собак.

- Ты рассуждаешь вполне разумно, - сухо откликнулся он.

- Я подумал, что мне стоит переписать их всех по порядку, а потом выяснить, есть ли на аукционах Кристи или, допустим, Сотби, как-никак они связаны с антикварной мебелью, сходный список клиентов. Я понимаю, что это долгое дело, но попробовать стоит.

- Я могу тебе помочь, - предложил он.

- Уж больно нудная работенка.

- Она - моя дочь.

- Ладно. Я не против.

Я разделался с эскалопом, откинулся в кресле и выпил холодное белое вино, которое заказал Чарльз.

Он предупредил, что переночует в своем клубе, а утром явится ко мне на квартиру и займется разбором открыток. Я дал ему запасные ключи на случай, если я в это время выйду за газетами или сигаретами. Он закурил сигару и посмотрел на меня сквозь кольца дыма.

- Что тебе наговорила Дженни, когда вы остались вдвоем после воскресного ленча?

Я окинул его беглым взглядом.

- Ничего особенного.

- Она весь день была подавлена. И даже поругалась с Тоби. - Он улыбнулся.

- Тоби заспорил, а Дженни сказала ему: «Во всяком случае, Сид никогда не ныл».

- Он помолчал. - Я решил, что она нагрубила тебе, а после почувствовала себя виноватой.

- Этого не видно. Скорее она боится, что Эша смогут найти.

- Своевременное опасение.