1979, Твердая рука

- Что ты хочешь сказать, Сид?

- Прежде я считал, что два шотландца должны были помешать нам расследовать дело о синдикатах.

Они кивнули. Ну, конечно.

- Но, допустим, что все было совсем наоборот. Допустим, мне указали на эти синдикаты, чтобы устроить засаду. Допустим, что засада и была главной целью.

Молчание.

Я приблизился к кульминации рассказа, однако мои силы и воля были уже на исходе. Я сознавал, что Чарльз сидит рядом и пытается подбодрить меня.

Я почувствовал, что меня начала бить нервная дрожь, взял себя в руки и заговорил сухо и рассудительно. Только таким тоном и можно было вести речь обо всей этой грязной истории.

- Мне показали врага - Питера Раммилиза. Мне дали понять, что я был избит из-за синдикатов. Более того, меня заблаговременно предупредили, поведав о судьбе Мэсона. Короче, мне постоянно намекали, что вскоре со мной расправятся.

Полное молчание. Пустые, невыразительные взгляды.

- Если кто-то набросится на меня среди белого дня, я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю - кто и почему. И я подумал - допустим, этот человек действительно хотел накинуться на меня, но ему было важно, чтобы я никогда не догадался, кто именно и почему. Если я пойду по ложному следу, то поверю, что всему виной Питер Раммилиз, и прекращу поиски.

Один-два чуть заметных кивка.

- Я долго верил, что так оно и есть, - признался я. - Но само нападение было уж слишком наглым, а из разговора киллеров я понял, что им заплатил не Питер Раммилиз, а кто-то другой.

Молчание.

- И когда мы приехали домой к адмиралу, я стал размышлять: если их целью было нападение и его организовал не Питер Раммилиз, то кто же? И тут я понял, кто этот человек.

Они оцепенели.

- Весь план разработал Лукас.

Мои слова взорвали собравшихся - они принялись с жаром возражать, выкрикивать, ерзать на стульях. Они больше не смотрели мне в глаза, всячески показывая, что я ошибся, а ход моих рассуждений попросту нелеп.

- Сид, милый, - укоризненно произнес сэр Томас. - Мы к тебе прекрасно относимся… - Остальные, как по команде, с горечью поглядели на меня. По выражению их лиц можно было судить, что это прекрасное отношение осталось в далеком прошлом… - но ты не должен так говорить. - Скажу откровенно, неторопливо заметил я, - мне давно хотелось выйти из игры и обойтись без громких разоблачений. Больше вы от меня ни слова не услышите. Так что поступайте как знаете.

Я вытер лоб и ощутил страшную слабость. Чарльз привстал, явно желал меня поддержать, но тут же сел на место.

Сэр Томас посмотрел сначала на него, потом на меня и немного успокоился, хотя по-прежнему был изумлен.

- Ладно, - деловито проговорил он. - Мы тебя слушаем.

Разумеется, члены Жокейского Клуба предпочли бы меня не слушать, но слово шефа - закон.

- Для того чтобы понять, почему это произошло, нам нужно проследить события последних месяцев, - устало и без малейшего удовольствия продолжил я. Мы с Чико занимались расследованием. Как вы сами сказали, сэр Томас, нам везло.

Мы решили несколько легких проблем, но в основном, если так можно выразиться, рассортировали их. Мы предвидели, что какие-то негодяи попытаются нас остановить, как только мы засветимся.

Чиновники по-прежнему не верили мне, и мои слова казались им чем-то вроде снега в июле. Но, по крайней мере, до них дошло, что за успех надо платить. Они перестали вертеться на стульях и притихли.

- В той или иной мере мы были к этому готовы. По-своему такое даже полезно. Мы догадались, что затронули чьи-то интересы. Но в результате мы столкнулись с обычными бандитами, которые должны были нас хорошенько припугнуть и поколотить для порядка. Они надеялись, что мы отступим. Однако на нас это не подействовало, - суховато добавил я.

Они вновь искоса поглядели на меня.

- Вскоре меня перестали считать жокеем и увидели, что мы с Чико всерьез взялись за дело. Жокейский Клуб дал нам добро, и мы превратились в постоянную угрозу для крупных мошенников.

- Ты можешь доказать это, Сид? - спросил сэр Томас.

Доказать… Я прекрасно помнил о намерении Тревора Динсгейта расправиться со мной, если я проговорюсь, и у меня не было доказательств.

- Нет, меня предупреждали, меня только предупреждали…

Пауза. Никто не сказал ни слова, и я с легким изумлением продолжил:

- В конце концов я понял, что они и не собирались нас убивать. Убийство неизбежно должно было повлечь за собой расследование, а им хотелось его избежать.

Тут наши интересы совпадали, и от моих слов руководству Жокейского Клуба стало легче.

- Им оставалось лишь одно - сломить и запугать нас. Избить, обессилить, чтобы мы заткнулись, бросили расследование и впредь не лезли не в свои дела.

Мне показалось, что в эту минуту до них дошел смысл моих слов. Они больше не сомневались и не иронизировали, а внимательно, с жадным интересом слушали. Я подумал, что мне стоит вновь упомянуть Лукаса, и, когда я это сделал, они отреагировали не так однозначно, как прежде.