1982, Банкир

По дороге к дому Оливер рассказывал мне, что с четырьмя жеребцами выходит по шесть-восемь случек в день, включая воскресенье. Когда я представил себе все это буйство плоти, ум немного зашел за разум, но в конце концов именно для этого предназначались банковские пять миллионов фунтов. Редко кому, подумал я, приходилось в такой непосредственной близости наблюдать, как работают деньги «Эктрина».

Мы отправились домой, подкрепленные чаем, булочками и виски, причем Гордон с Оливером под конец принялись состязаться, кто кого горячей поблагодарит. Джинни вновь стиснула меня в объятиях, хотя и не так бурно, и все просила приезжать еще, а Джудит поцеловала ее и предложила обращаться к ней, если понадобится женская помощь.

- Чудесный ребенок, - вспоминала она в машине. - Быстро взрослеет.

- Ей пятнадцать, - сказал я.

- Шестнадцать. На прошлой неделе у нее был день рождения.

- Вы с ней близко сошлись.

- Да. - Она оглянулась на Пен и Гордона, которые опять расположились на заднем сиденье. - Она рассказала нам про вашу маленькую эскападу два месяца тому назад.

- Как она могла!

- Очень даже могла, - весело заявила Пен. - Почему бы и нет?

- Я знаю почему, - сухо вмешался Гордон. - Он не хотел, чтобы в офисе узнали, что рекомендованная им ссуда могла очень просто попасть под грузовик.

- Это верно? - спросила Джудит.

- В основном да, - покривил я душой. - Кое-кто в правлении был вообще против этой сделки, и я бы не хотел, чтобы эта история получила огласку.

- Какой трус, - хихикнула Пен. Мы потихоньку пробирались в Клэфем, тормозя у светофоров и лавируя в толчее под названием «конец каникул». Джудит и Пен единодушно признали, что это их лучший день, считая с того памятного дня в Аскоте. Гордон дремал, а я отдыхал за рулем, и общими усилиями мы наконец достигли высоких ворот.

Я остался у них на ужин, который как раз подоспел, но все, не только Гордон, за длинный день устали, и я не стал задерживаться надолго. Джудит вышла к машине проводить меня и закрыть ворота, когда я уеду.

Мы не сказали друг другу ни слова. Она оказалась в моих объятиях, голова ее покоилась на моем плече, мы были так близко в темной ночи… далекие, как планеты.

Мы отодвинулись, но я держал ее за руку и все не мог отпустить, не хотел, чтоб разорвалась связь.

- Что за день, - прошептала она, и я промычал что-то и быстро ее поцеловал. Сел в машину и поехал прочь.

Год второй: октябрь

Лето пришло, лето прошло, дождливое, холодное, нежеланное. Подошла неделя Королевских скачек в Аскоте, было облачно, ветрено; мы с Гордоном задумчиво помолчали по телефону, прижимая к уху трубку и глядя в хмурое небо, и твердо решили, что в этом году Дисдэйлу нет необходимости делиться местами в ложе.

Только гораздо позже, с приходом осени, вернулись солнечные деньки, и золотистым субботним утром я сел в специальный поезд и отправился в Ньюбери посмотреть смешанные соревнования: две скачки с препятствиями и четыре гладких.

Придя со станции на ипподром, я обнаружил, что у помещения для взвешивания стоит Урсула Янг и внимательно изучает расписание скачек.

- Привет, - сказала она, когда я поздоровался. - Сто лет вас не видела. Как ссужается?

- Выгодно.

Она хохотнула.

- Вы сюда по делу приехали?

- Да нет. Подышать воздухом и пощекотать нервы.

- А я рассчитывала встретиться с клиентом, - она посмотрела на часы. - Однако пора и перекусить. Вы со мной пойдете?

Я с ней пошел и купил ей и себе по тонкому ломтику бледного безвкусного мяса, затиснутого меж двух толстых ломтей бледного безвкусного хлеба, вязнущего на зубах. Все это обернуто было в картон и целлофан и стоило целое состояние. Урсула ела с отвращением.

- Подавали же раньше настоящие сэндвичи, толстые, сочные, язык проглотишь, их делали вручную, и там всего целая гора. А эту тошнотворную гигиену я не в силах выносить. - Недоеденные куски сэндвичей в самом деле валялись кругом на столах. - Каждая так называемая модернизация - это отступление от качества, - сказал мой непримиримый догматик.

Я целиком и полностью с ней согласился, и мы дожевали в безрадостной гармонии.

- Как ваша торговля? - спросил я.

Она пожала плечами.

- Прекрасно. Отборные годовички идут по диким ценам. Накручивают много, потому что на них с самого начала уходят большие деньги - и оплата жеребцов, и содержание кобыл, потом жеребят, не говоря уже об услугах ветеринара и разных случайных расходах. Моих клиентов большей частью устраивают вторые, третьи, четвертые места, и имейте в виду, что на торгах можно купить очень хороших лошадей.

Меня развеселил автоматический переход к делу.

- К слову о ветеринарах, - перебил я. - Убийство Яна Паргеттера так и не раскрыли?

Она горестно покачала головой.