1983, След хищника

- Вы совершенно не правы и в первом, и во втором случае, - сказал я. - Это же очевидно, что она вам рада.

- Я думала, мне тут будет хорошо… Что все будет по-другому… В смысле, что я буду тут чувствовать себя хорошо.

- Так через некоторое время и будет.

- Меня беспокоит, что я не могу… не могу от всего этого избавиться, - посмотрела она на меня.

- Примерно как от двусторонней пневмонии?

- Это совсем другое, - запротестовала она.

- Шесть недель без солнца, без движения, без приличной еды, на лошадиной дозе снотворного - такой рецепт вряд ли способствует хорошему здоровью.

- Но это… не только… физически…

- А от не физического еще труднее избавиться. - Я отпил немного вина. - А как вы спите?

Она вздрогнула.

- Половину ночи я просто не могу спать. Илария сказала, что мне еще немного надо принимать снотворное, но я не хочу, меня от одной мысли об этом просто тошнит… Но когда я засыпаю… у меня кошмары… я просыпаюсь в холодном поту.

- Может, - бесстрастно сказал я, - вы сходите к психиатру? Я знаю одного очень хорошего специалиста.

- Нет, - инстинктивно ответила она. - Я не сумасшедшая, я просто… не в порядке.

- Чтобы пойти к доктору, вовсе не надо быть при смерти.

Она покачала головой.

- Я не хочу.

Она села на большую софу, положив ноги на кофейный столик, и вид у нее был встревоженный.

- Я хочу говорить с вами, а не с каким-то психиатром. Вы понимаете, что случилось, а для какого-нибудь врача со стороны это все будет казаться ненормальным. Вы знаете, что я говорю правду, а он все время будет сомневаться, не придумала ли я половину всего, не драматизирую ли я, и будет выискивать способы свалить всю вину на меня. У меня есть приятельница, которая ходила к психиатру… Она говорила мне, что это было странно - когда она сказала, что хочет избавиться от привычки к курению, психиатричка продолжала утверждать, что моя подруга чувствует себя несчастной, поскольку подавляет страсть к собственному отцу. - Она попыталась рассмеяться, но я понял, что она имеет в виду. Психиатры привыкли к извращениям и уверткам пациентов и выискивают их даже в самых простых замечаниях.

- И все же я думаю, что вы легче избавитесь от своих проблем при помощи специалиста, - сказал я.

- Вы и есть специалист.

- Нет.

- Но я же с вами хочу… О, Господи. - Она внезапно осеклась и сконфузилась. - Извините… вы не должны. Глупо как…

- Я этого не говорил. Я говорил… - Я тоже замолчал. Встал, походил, сел на софу рядом с ней, но не касаясь ее. - Я распутаю для вас все узлы, какие смогу, и буду с вами столько, сколько вы захотите. Это я вам обещаю. Для меня это удовольствие, не работа. Но и вы кое-что должны мне пообещать.

- Что? - спросила она, то глядя на меня, то снова отводя глаза.

- Что, если я не принесу вам пользы, вы попытаетесь найти помощь у кого-нибудь еще.

- У психиатра?

- Да.

Она посмотрела на свои туфли.

- Ладно, - ответила она. А я, как и многие психиатры, подумал - не врет ли она?

Бифштексы у Попси вышли сочные и нежные. Алисия съела только половину своей порции.

- Ты должна восстановить силы, милая, - с осуждением сказала Попси.

- Ты так трудилась, чтобы добиться своего положения. Ведь ты не хочешь, чтобы все эти амбициозные мальчишки-жокеи отпихнули тебя, если им выпадет хотя бы полшанса?

- Я звонила Майку, - сказала она. - Сказала… что мне нужно время…

- Дорогая, ты храбрее всех на свете. Если захочешь - ты все сделаешь.

По лицу Алисии было ясно видно, что она сама не знает, хочет ли она чего-либо или нет.

- Кто такой Майк? - спросил я.

- Майк Ноланд, - ответила Попси. - Тренер, на которого она часто работает в Англии. Он живет здесь, в Ламборне, вверх по дороге.

- Он сказал, что понимает, - устало добавила Алисия.

- Да уж, конечно. Кто бы не понял? Но все равно, дорогая, если ты снова хочешь скакать на тех лошадях, ты должна этого добиться.

Она говорила живо, ласково, рассудительно - как добрый и здоровый человек, никогда не бывавший на грани срыва. Алисия вздрогнула. Я неторопливо поднялся и спросил, не помочь ли отнести пустые тарелки на кухню.

- Конечно, - сказала Попси, также вставая, - у меня еще сыр есть.

Хотите?

Алисия сказала, что лошади в субботнюю ночь спят, как и все остальные, но после кофе мы все равно медленно прогулялись по двору, погладив пару-другую животин по голове.

- Я, наверное, за неделю приду в форму, - сказала Алисия. - Как вы думаете?

- Думаю, вам надо попробовать сесть в седло.

- А если я потеряю самообладание?

- Потеряете - найдете.

- Не слишком-то утешительно. - Она рассеянно погладила одну из лошадей по носу, по крайней мере уже не боясь ее зубов. - Вы ездите верхом?

- Нет, - ответил я.

- И… ну… я никогда не бывал на скачках.

- Никогда? - изумилась она.

- Я часто смотрю их по телевизору.

- Это же совсем не то! - Она на миг прижалась щекой к морде лошади.

- Вы не хотели бы пойти посмотреть?

- С вами - с превеликим удовольствием.

Внезапно на ее глаза навернулись слезы, она раздраженно попыталась проморгаться.