1985

Гадкое происшествие и очень неприятная ссора с полк. Л. Пять или шесть человек, работавших на строительстве мечети, решили уйти. Им надоело, что их маршем водят из барака и обратно, что на них орут, что их проклинают, что им угрожают. Они хотели выйти из «Свободных британцев» и вернуться в ряды профсоюза строителей. Их увели под усиленным конвоем. Больше их не видели. Я спросил, что с ними сталось. Полк. Л. знал, но отказался мне говорить. Дисциплинарные взыскания в отношении нарушителей дисциплины необходимы в любой армии, сказал он. Какое дисциплинарное взыскание было применено? Я хотел знать и все еще хочу. Не важно, ответил Л. Они были наказаны. Мятеж непозволителен. Расстрел? Их расстреляли? Нет, конечно, нет, мы не расстреливаем своих же. Но, как я сказал, это не наши люди, это всего лишь те, кто пришел к нам ради денег. Скажите, я хочу знать. У вас нет права знать. Пора вам принести присягу. Скажите, не унимался я, и к черту вашу долбаную присягу. Не ругайтесь при мне, лейтенант Джонс. И так далее, и так далее.

Я решил потихоньку улизнуть. Можно примкнуть к мародерам. Можно преподавать историю в каком-нибудь ПУ. Царит большая неразбериха, конфликт размыт, границы не определены. «Свободные британцы» свободно общаются с бастующими (сперва сняв форму и облачившись в стыренное гражданское), чтобы восстановить толику человеческой порядочности. Многие забастовщики хотят вернуться к работе. Сильна коллективная тоска по отменному куску мяса, бутылке пива и тихому вечеру у телевизора. Громкоговорители профсоюзов на грузовиках (теперь их меньше, поскольку нет бензина) глушат воплями. Но, разумеется, и кричат им «Ура!». Строители мечети работают как из-под палки. Бригадирами у них теперь исключительно сержанты, вооруженные пистолетами, но пускающие в ход дубинки. Это опухоль, которая должна рассосаться или быть излечена. Но как?

17 Его Величество

Тринадцатая ночь Всеобщей забастовки стала ночью больших пожаров. Тех, кто верил, что они были делом рук сынов пророка, вскоре разубедил вид зрелищного разрушения высокого и узкого здания на Стрэнде (здания настолько тонкого и островерхого, что сами арабы называли его Мибрад Азайр — «Пилка для ногтей»), отданного под исламскую поп-культуру. Многие действительно ясно понимали, почему за «свободными британцами» стоят арабские деньги, что создали их для того, чтобы в отчаянные времена иметь наготове организацию, которая, существуя вне рамок синдикалистского завета, могла бы защитить или консолидировать остатки арабской собственности. Разумеется, службы пожаротушения не прервали забастовку, но предоставили свое оборудование тем, кто хотел бороться с пожарами, хотя и ворчали, дескать, слишком уж большие вольности они себе позволяют. «Свободных британцев» чуть ли не штыками гнали тушить пожары. Но среди ночи, когда пожары полыхали ярче всего, внезапно из неизвестных источников вновь появилась наличность, и построения для выплат денежного содержания стали проводить прямо на улицах. К несчастью, часть этих денег тоже исчезала в огне, но от того у импровизированных пожарных прибавлялось рвения, пусть и не умений.

Разумеется, пожары были делом рук Ирландской республиканской армии. Но эта ли свора вечно и наперекор логике недовольных послала бомбардировщики? Пожары тринадцатой ночи Всеобщей забастовки, очевидно, начались с поджогов на земле, но к 2.35 утра следующей ночи пожары, опустошавшие доки и даже охватившие несколько порожних сухогрузов на Темзе, были воздушного происхождения. По утверждению экспертов, история знала только одного летчика-ирландца (прославленного в знаменитой поэме Уильяма Батлера Йейтса). По большей части ИРА была сухопутной армией, да и где бы она нашла деньги, чтобы купить или арендовать бомбардировщики?