1985

Я говорю про те регионы, где роскошь свободы долгое время воспринималась как должное, как чистая вода и электричество. Кстати, я не забыл, что главное в жизни — каким-то образом жить. То есть если единственный способ получить ежедневную миску риса — сидеть в вонючей тюрьме… что ж, открывайте двери, впустите меня. А ведь в некоторых частях света противоположностью тирании государства выступает не свобода, а обезличенный хаос. Нет, я говорю сейчас про цивилизованный Запад. Про Америку, Великобританию, Западную Европу. Мы давно не видели харизматичных толстошеих вождей. Политиков в общем и целом презирают, над государственными деятелями насмехаются, президент Соединенных Штатов вполне способен снести заслуженную порку. Оруэлл считал, что средства массовой информации, особенно новые, вроде телевидения, окажутся в руках государства, поскольку представляют собой мощный инструмент пропаганды и краснобайства, проводник высокомерных директив. Получилось совсем иначе. Плакаты и лозунги, которые мы видим, касаются потребительских товаров, а не всемогущего Старшего Брата. У нас есть бородатый полковник-южанин, который навязывает нам не рабство, а жареного цыпленка, и у нас есть красивые курильщики на открытом воздухе от «Кул» и «Кента». Государство не может удовлетворить вкусовые рецепторы, или вызвать слезы сочувствия, или подтрунивать над смехотворным. Оно знает, что не способно заполучить наши души. Все, что оно способно получить, — наши деньги, а это истинное угнетение, которое, надо сказать, Оруэлла как будто не интересовало (хотя, думается, он пытался создать компанию с ограниченной ответственностью, чтобы защитить свои роялти, полученные от «1984» и «Скотного двора»). Государство осуществляет свою власть над нами главным образом посредством фискальной налоговой тирании, нахальства жестоких требований, а не вежливых просьб, посредством безнравственности изымания денег на то, что необязательно желанно плательщику: отдайте нам наличность, не то пойдете в тюрьму; а что до того, что мы с ней делаем, это наша забота, братишка. Государство призывает молодых людей сражаться в войнах, которые не нужны никому, кроме Пентагона и производителей оружия. Наиболее явно государство проявляет свою уродливую сущность в лице полиции, которая не только все больше прибегает к методам, почерпнутым у палачей в пыточных камерах тоталитаризма, но и все больше и больше проявляет себя не столько как рука государства, сколько как квазиавтономная сила, способная сначала стрелять, а потом уже задавать вопросы. Но нас не спешат дубинками загнать в рамки ортодоксии, главным образом потому, что никакой ортодоксии не существует.