1986, Бойня

- Нантерр сказал, что его нотариус забыл в гостиной Ролана свой «дипломат». И что в «дипломате» лежит бланк контракта со свободными местами для подписей сторон и свидетелей. Он говорит, что мы, все четверо, должны подписать этот контракт в присутствии его нотариуса, в том месте, которое он укажет. Сказал, что будет звонить нам каждое утро, пока все четверо не согласятся.

- А в противном случае?… - спросил я.

- Он заметил, - продолжал Литси ровным тоном, - что будет очень жаль, если принцесса так по-глупому потеряет еще нескольких лошадей, и что девушкам опасно ходить по ночам одним. Еще он сказал, - Литси насмешливо вскинул бровь, - что принцы тоже не застрахованы от несчастных случаев и что некоему жокею стоит убраться из этого дома и не лезть не в свое дело, если он, жокей, хочет остаться целым и невредимым.

- Так и сказал? - с интересом спросил я.

Литси покачал головой.

- Он говорил по-французски.

- Мы спрашивали у Беатрис, - сказала принцесса с подчеркнутой вежливостью, - не разговаривала ли она с Анри Нантерром с тех пор, как приехала сюда в воскресенье, но она говорит, что понятия не имеет, где он.

Я посмотрел на Беатрис. Та ответила мне враждебным и решительным взглядом. На самом деле совершенно не обязательно знать, где именно находится человек, чтобы позвонить ему по телефону, но вряд ли стоило заставлять Беатрис переходить от уклончивости к откровенной лжи. Ее дерзкий взгляд убедил меня в том, что солгать она не постесняется.

Принцесса сказала, что ее муж хотел поговорить со мной, когда я вернусь, и предложила сходить к нему сейчас. Я встал и вышел, чувствуя, как все трое снова напряглись и застыли в своих вакуумных колпаках. Я поднялся наверх и постучал в дверь де Бреску.

Он пригласил меня входить и садиться и с искусно изображаемым интересом спросил о том, как прошел день. Я ответил, что Бернина выиграла. «Это хорошо», - машинально сказал он, явно соображая, что говорить дальше. Я заметил, что сегодня он выглядел уже не таким хрупким, как в пятницу или в субботу, но зато и не таким решительным.

- Мне потребуется время на то, чтобы организовать свой уход на пенсию, - сказал он. - А как только я предприму какие-либо шаги в этом направлении, Анри Нантерр об этом узнает. Джеральд Грининг полагает, что, когда Нантерр узнает о моих намерениях, он потребует отменить мое решение и снова пустит в ход угрозы и насильственные действия… - Де Бреску помолчал. - Литси рассказал вам о звонке Нантерра?

- Да, месье.

- Лошади… Даниэль… моя жена… Литси… вы сами… Я не могу подставить вас всех под удар. Джеральд Грининг советует мне подписать контракт, а потом, как только Нантерр получит лицензию, продать свой пакет акций. Нантерр должен согласиться. Я поставлю такое условие перед тем, как подписать контракт. И все поймут, что я продал свои акции из-за оружия. Так мне удастся хотя бы отчасти спасти свою репутацию… - Его губы горько скривились. - Этот контракт внушает мне величайшее отвращение, но иного пути я не вижу.

Он умолк, но в этом молчании чувствовался невысказанный вопрос, и, выждав некоторое время, я на него ответил:

- Не подписывайте, месье.

Он задумчиво посмотрел на меня, и на его лице впервые появился намек на улыбку.

- Литси предупреждал, что вы так скажете.

- В самом деле? А что сказал сам Литси?

- А вы как думаете?

- "Не подписывайте".

- Вы и Литси… - На его губах опять промелькнула улыбка. - Такие разные - и такие похожие! Он про вас сказал, что вы «крепкий орешек и с головой». Это он сказал, а не я! И еще попросил дать вам с ним время придумать, как избавиться от Нантерра раз и навсегда. Он просил меня не подписывать контракт, пока вы оба не сдадитесь и не признаете своего поражения.

- И вы… вы согласились?

- Ну, если вы сами того хотите, я соглашусь.

Я подумал, что нападение - лучшая защита. Подумал о лошадях, о принцессе, о Даниэль… Отступать было некуда.

- Да, - сказал я.

- Очень хорошо… Впрочем, надеюсь, ничего страшного больше не случится. Я сказал, что мы сделаем все возможное, чтобы это предотвратить, и спросил, не хочет ли он нанять человека, который будет охранять дом в отсутствие Джона Гренди.

- Охранять дом? - нахмурился де Бреску.

- Нет, месье, не ваши комнаты. Он будет просто находиться в доме. Вы его даже видеть не будете. Но он даст вам рацию, чтобы вы в случае нужды могли его позвать. И, пожалуй, стоит еще поставить телефон с записывающим устройством.

Он приподнял исхудалую руку и снова уронил ее на подлокотник.

- Делайте что сочтете нужным, - сказал он. Потом улыбнулся, почти лукаво - это был первый проблеск более светлой стороны его личности, который мне довелось увидеть, - и спросил:

- Ну что, Беатрис еще не выжила вас из «бамбуковой» комнаты?

- Нет, месье, - я тоже улыбнулся.