1986, Бойня

Утопая в наслаждении, я думал, что истинная страсть далеко не всегда бывает шумной и в шепоте тоже есть своя прелесть. Правда, мы не могли говорить все, что нам хотелось, но зато мы заново открывали друг друга молча, и страсть наша от этого лишь усиливалась.

Мы спали обнявшись, а глубокой ночью проснулись, снова ища удовлетворения.

- Люби меня еще сильнее! - шепнула она мне в ухо. - Я тебя всегда любил. - Но не так…

Потом мы снова уснули, утомленные. Даниэль поднялась, когда не было еще и семи, приняла душ, накинула вчерашнюю одежду и спустилась к себе, дабы соблюсти приличия. Она сказала, что тетя Касилия имеет право требовать от своей племянницы, чтобы та хотя бы сделала вид, что ночевала у себя.

- А что, она предпочла бы, чтобы это так и было?

- Да нет, по-моему, скорее напротив…

Мы с Литси уже пили кофе в комнате для завтраков, когда Даниэль появилась снова, одетая на этот раз в синее и зеленое. Она налила себе соку, положила кукурузных хлопьев, сделала мне пару тостов… Литси задумчиво созерцал нас обоих, и наконец до него дошло.

- Мои поздравления, - сухо сказал он мне.

- Свадьба все-таки будет иметь место, - хладнокровно сообщила Даниэль.

- Я так и понял, - сказал Литси.

Чуть позже мы с ним поднялись к Ролану де Бреску, чтобы вручить им с принцессой готовые контракты.

- Я был уверен, что Нантерр никогда не согласится распустить компанию, - проговорил Ролан. - Ведь без нее он не сможет делать оружие… Это так?

- Даже если и сможет, - сказал я, - это никак не будет связано с вашим именем.

Новое акционерное общество было названо «Гасконской компанией» в честь старинного названия французской провинции, где находилось Шато де Бреску. Ролан был и обрадован, и огорчен нашим выбором.

- Как вам удалось убедить его, Кит? - спросила принцесса, глядя на подпись Нантерра так, словно не верила своим глазам.

- Ну… У него были связаны руки…

Принцесса взглянула на меня.

- Пожалуй, лучше не спрашивать…

- Он остался цел и невредим.

- А полиция? - спросил Ролан.

- Полиция ни при чем. Нам пришлось пообещать не сдавать его в полицию за то, что он подпишет контракт.

- Сделка есть сделка, - кивнул Литси. - Пришлось его отпустить.

Принцесса и ее муж прекрасно понимали, что такое держать слово. Когда я вышел из комнаты Ролана, принцесса спустилась в гостиную вместе со мной.

Литси остался наверху.

- Не знаю, как вас и благодарить… Как мы можем отблагодарить вас?

- спросила она, разводя руками.

- Не беспокойтесь. Еще мы с Даниэль поженимся в июне.

- Я очень рада! сказала она, и видно было, что она действительно рада. Она крепко расцеловала меня в обе щеки. Я вспомнил, как мне иногда хотелось ее обнять. Возможно, в один прекрасный день я это и сделаю - но только не на ипподроме.

- Лошадей ваших очень жалко, - сказал я.

- Да… Когда будете в следующий раз говорить с Уайкемом, скажите ему, чтобы подыскивал замену. Нового Котопакси нам, конечно, уже не найти, но, быть может, на будущий год мы все же будем участвовать в Большом национальном… И не забывайте, на той неделе в Челтенхеме у нас будет еще Кинли.

- Триумфальная барьерная, - кивнул я. Позднее я отправился на скачки в Фолкстон на поезде, с легким сердцем, хотя и без Даниэль: ей надо было к зубному.

У меня было четыре заезда, из которых два я выиграл. Я ощущал себя здоровым, сильным, крепким, уверенным в себе и впервые за несколько недель ни о чем не тревожился. Ощущение было великолепное.

Банти Айрленд, корреспондент «Глашатая», писавший о скачках, передал мне большой конверт от лорда Вонли.

- Только что из компьютера! - сказал Банти. На ощупь конверт опять был очень тонким - видимо, материалов там было довольно мало, - но я поблагодарил Банти и взял, думая о том, что, слава богу, теперь мне все это уже не нужно. Так конверт и доехал со мной до Лондона нераспечатанным.

Ужин в тот вечер был почти праздничным, хотя Даниэль не было - она уехала на работу, снова на своем «форде».

- А я думала, вчера у нее был последний день, когда она работала в вечернюю смену, - простодушно заметила Беатрис.

- А у них снова поменялось расписание, - объяснил я.

- Ох, какая неразбериха!

Беатрис собиралась на следующий день вернуться в Палм-Бич. Она сказала, что ее милые собачки, должно быть, ужасно по ней соскучились. Видимо, принцесса сообщила ей, что дело Нантерра проиграно, и Беатрис утихомирилась как по волшебству.

Я даже успел привыкнуть к ней: к ее бледно-оранжевым волосам, круглым глазам, кольцам, больше напоминающим кастеты, и флоридской манере одеваться. Пожалуй, без этой старой перечницы жизнь станет куда скучнее. К тому же, когда она уедет, мне тоже придется убираться… Интересно, надолго ли здесь задержится Литси?