1990, Испытай себя

- Нет, не хочу, хотя и далек от мысли, что это сделал он. Я уверен, Сэм никогда бы не потащил ее в лес. Он сам говорил вам, что для подобного рода мероприятий он привозит на эллинг матрас. Если бы под влиянием какого-то мгновенного затмения он и совершил убийство, то это произошло бы там, а уж дальше - тело в реку и, как говорится, концы в воду, умнее не придумаешь. Дун слушал, склонив голову набок.

- А что, если он намеренно сделал это? Может быть, он предпочел избавиться от нее подальше от своих владений.

- Никогда не поверю, что Сэм будет кого-нибудь душить ради того, чтобы прикрыть свои грешки, - сказал я. - Здесь каждый знает, Сэм готов затащить в постель все, что шевелится. Если бы Анжела Брикел начала устраивать ему прилюдные сцены, то он лишь усмехнулся бы подобного рода скандалу.

Дун неодобрительно заметил:

- Все это отвратительно. - Видимо, он подумал о своих беззащитных дочерях.

- Далеко мы не продвинулись, - прокомментировал я, глядя на лист в блокноте. За исключением доводов в отношении Нолана, все остальные были помечены крестиком. - «Вряд ли это поможет», - подумал я.

Дун пару раз щелкнул пальцем по карандашу и в нижней части листа написал: «Льюис Эверард».

- Тяжелый случай, - вымолвил я.

- За и против, пожалуйста. Я вновь погрузился в размышления.

- Вначале против. Не думаю, что у него хватило бы смелости устроить ловушку, с другой стороны… нет сомнения… он умен и коварен. Маловероятно, что он мог пойти в лес с Анжелой Брикел. Не могу точно сказать почему, но, как мне кажется, он очень разборчив, особенно когда трезв.

- За? - напомнил мне Дун, когда я замолчал.

- Он часто напивается… Не знаю, клеился он к Анжеле Брикел в таком состоянии или нет.

- Но он знал ее.

- Возможно, и не только в библейском понимании этого слова.

- Сэр! - воскликнул Дун с притворным упреком.

- Ему, несомненно, доводилось ее видеть в дни скачек, - улыбнулся я. - Еще за: он великолепный лгун. Сам хвастался, что среди «всей этой честной компании» в лицедействе ему нет равных.

- В таком случае знак вопроса? - Карандаш Дуна дрожал над блокнотом.

Я медленно покачал головой:

- Доводы положительные. Вычеркните его фамилию. Ставьте крест.

- Ваша беда заключается в том, что вы не встречались с достаточным количеством убийц, - разочарованно проговорил Дун, просматривая колонку «против».

- Ни с одним, - согласился я. - Нолана Эверарда нельзя считать настоящим убийцей.

- И вы не способны распознать убийцу, даже если будете бродить вокруг него.

- Ваш список слишком короткий, - нашелся я.

- Это вам так кажется. - Он сложил блокнот, спрятал его в карман и поднялся: - Извините, мистер Кендал, что отнял у вас столько времени. Все ваши соображения будут учтены. Вы помогли мне уточнить многие детали. Теперь наше расследование будет продвигаться на более высоком уровне. В конечном счете мы одолеем эту загадку.

Наступила тишина, певучий беркширский акцент перестал звучать в моих ушах. Инспектор пожал мне руку и серой тенью удалился искать свои идиосинкразические подходы к поиску истины.

Некоторое время я провел в кресле, обдумывая то, что я сказал ему, и то, что он позволил себе сказать мне, и мне трудно было представить, что кто-то из моих новых друзей мог быть убийцей; даже в Нолане я не видел такого утонченного злодея. Здесь замешан кто-то другой, тот, о ком мы даже не подозреваем.

Остаток утра я посвятил работе над книгой, но дело продвигалось с трудом - я никак не мог сконцентрироваться.

Ко мне часто заглядывала Ди-Ди, предлагала кофе и приятную беседу, Тремьен тоже не преминул заглянуть, чтобы сообщить о своей поездке к портному в Оксфорд, и заодно спросил, не хочу ли я проехаться за покупками.

Поблагодарив, я отказался. Было бы, конечно, неплохо купить себе новые ботинки и лыжную куртку, но у меня до сих пор не было достаточного количества карманных денег. В Шеллертонхаусе я прекрасно обходился без них. Тремьен, несомненно, одолжил бы в счет четвертой части аванса, причитающегося мне за этот месяц, но я сам не хотел брать взаймы, надеясь получить всю сумму сразу. Так я задумал с самого начала.

Выйдя из своей половины дома, Мэкки вошла в контору, чтобы побеседовать с Ди-Ди, и заодно сообщила, что Перкин уехал в Ньюбери за своими заготовками. Вскоре они обе отправились обедать, оставив меня одного во всем огромном доме.

Я вновь попытался заставить себя сосредоточиться над книгой, однако почувствовал усталость и недомогание. Что за чертовщина, подумал я, одиночество никогда не доставляло мне неудобств. Откровенно говоря, я даже любил его. Но в тот день молчаливая атмосфера дома давила на меня.