1990, Испытай себя

Шеллертонские сплетни. Поток массового сознания. На этот же раз… на этот раз…

Я остановился.

Я увидел лицо этого лучника.

Дун смеялся бы надо мной со своими алиби, диаграммами, доказательствами виновности или ее противоположности, рыская в поисках отпечатков… Но ему пришлось бы иметь дело с самым изощренным умом из всех моих местных знакомых.

Может, я ошибался. Но Дун все выяснит.

Как черепаха, я продвигался вперед. В миле шестьдесят три тысячи триста шестьдесят дюймов. То есть примерно одна целая шесть десятых километра, или сто шестьдесят тысяч сантиметров.

Но кому это может быть в данном случае интересно, кроме меня?

Судя по всему, я прополз не менее восьми тысяч дюймов за час. А сколько времени я потерял отдыхая? Тем не менее я прошел шестьсот шестьдесят футов. Двести двадцать ярдов.

Целый фарлонг! Блестяще. В моем состоянии фарлонг за час?! Рекордная скорость.

«Мигай, мигай, моя звездочка!…»

Никакому дураку не пришло бы в голову попытаться пройти по лесу целую милю со стрелой в груди. Позвольте вам представить мистера Джона Кендала, самонадеянного идиота.

Поразительная самоуверенность, граничащая с легкомыслием.

Час ночи.

Луна сползала куда-то вниз и плясала уже над самыми верхушками деревьев, совсем неподалеку от меня.

Вздор, не может такого быть. И все-таки так было. Я же видел ее.

Свет. Внезапно до меня дошла ошеломляющая мысль: я видел свет. Он двигался вдоль дороги.

Дорога, наконец-то дорога. Она оказалась рядом. Это был не мираж в заколдованном лесу. Все-таки я выбрался на нее. Я закричал бы от радости, если бы легким хватило кислорода.

Выйдя на опушку, я бездыханно привалился к дереву, соображая, что делать дальше. Мне никак не верилось, что я наконец добрался до шоссе.

Полнейшая темнота, ни одной машины. Так и стоять? Ковылять к шоссе, рискуя упасть в канаву? Попытаться остановить машину? Жутким своим видом напугать до смерти какого-нибудь мотоциклиста?

Последние силы почти покинули меня. Скользя рукой по дереву, я плавно опустился на колени, опираясь головой и левым плечом о ствол. Если я все рассчитал более или менее правильно, «лендровер» должен был находиться дальше и чуть правее дороги, но попытка добраться до него была заведомо обречена на провал.

Неожиданно по глазам ударил свет фар проезжавшей не так далеко от меня машины. Моя рука слабо упала в бесплодной попытке остановить автомобиль.

К моему изумлению, машина начала тормозить.

Противно заскрипели тормоза, автомобиль подал назад, к тому месту, где стоял я. «Лендровер». Как он мог здесь оказаться?

Дверцы раскрылись. Все знакомые мне лица.

Мэкки.

Она бросилась ко мне, не переставая кричать:

- Джон! Джон!

Приблизившись, она, пораженная, замерла.

- Боже милостивый!

За ней поспешал Перкин: челюсть у него отвисла в безмолвном изумлении. Гарет пробормотал:

- В чем дело?

Увидев меня, он в ужасе опустился передо мной на колени.

- Куда вы пропали? Мы обыскались вас. Да вас подстрелили! - голос его упал.

Я промолчал - не было сил ответить.

- Беги навстречу отцу! - приказала ему Мэкки, и он тут же рванул в темноту.

- Прежде всего нужно вытащить стрелу, - сказал Перкин, пытаясь вытащить ее. Стрела в груди едва шевельнулась, однако тело мое содрогнулось, как от раскаленного железа.

Я возопил… Однако с уст моих не сорвалось ни звука - это был стон души.

- Не надо…

Я попытался отстраниться от него, но стало только хуже. Вытянув руку, я ухватился за брюки Мэкки с такой силой, которой сам не ожидал в себе. Отчаяние придало мне силы.

Надо мной склонилось ее испуганное и полное участия лицо.

- Не трогайте… стрелу… - выговорил я через силу. - Не давайте ему…

- Боже мой! - Она замерла от испуга. - Не прикасайся к ней, Перкин. Ты причиняешь ему жуткую боль.

- Лучше ее вытащить, - упрямо заявил он. Дрожь его руки передавалась через древко стрелы моему телу и наводила на меня ужас.

- Нет! Ни в коем случае! - Мэкки в панике отдернула его руку. - Оставь! Это убьет его. Дорогой, ты должен оставить его в покое.

Не будь ее рядом, Перкин уже давно бы выдернул стрелу. Он наверняка знал, что это убьет меня. Ему не потребовалось бы много усилий, чтобы сделать это. Но вряд ли он подозревал о той ненависти, которая, таясь во мне, все же вывела меня на эту дорогу. Эта ненависть клокотала у меня в груди, и только силой воли я заставлял себя не клацать зубами. Пот по-прежнему крупными каплями струился по моему лицу.

- Тремьен вот-вот подъедет с врачами. - Лицо Мэкки вновь наклонилось надо мной.

Происшедшее до неузнаваемости изменило ее голос.

На ответ у меня не хватило сил.

Позади «лендровера» остановился автомобиль, из которого выскочил Гарет и с трудом выбрался Тремьен. Сминая все на своем пути, подобно танку, он двинулся ко мне, но не дойдя метра, замер как вкопанный.

- Господи Иисусе! - вырвалось у него. - А я еще не поверил Гарету.

Не теряя присутствия духа и со своей природной властностью, он взял командование на себя, но было видно, что это удавалось ему с трудом:

- Не беспокойтесь, по радиотелефону я уже вызвал «скорую». Скоро за вами приедут.