1991, Лучше не возвращаться

- Прекрасно. С этим мы уже почти у цели. Завтра же начну звонить. Не забывай, что Аль Капоне угодил в тюрьму из-за старой и нудной проверки документов. Бумажная работа - это напасть, поскольку все узнают о наших ошибках.

- Никогда ничего не подписывай, и не наживешь никаких неприятностей, - иронически прокомментировала она.

Мы влезли в мою машину и направились к ветеринарной клинике. Я сказал:

- Викки получила послание от полицейского, который расследует смерть Скотта. В записке говорится, что он хочет ненадолго встретиться со мной сегодня, ближе к обеду. В последнее время мы с Кеном встречались с ним в клинике каждый день. Это уже становится привычкой.

- А как обстоят дела вообще?

- Если хочешь, я расскажу тебе за обедом, хотя есть куда более интересные темы для беседы. Как там епископ?

- Он очень осторожен.

Я улыбнулся. Я же становился все менее осторожным каждый раз, когда виделся с ней. Приближение весны и лета, чувство начала жизни, дрожь возбуждения по всему телу - все смешалось в бурной эйфории. Только бы это не оказалось ошибкой. Через несколько месяцев станет ясно, будет ли очарование длиться вечно, если сейчас мы испытываем такое сильное влечение друг к другу. Я никогда раньше не задумывался о подобных вещах. Наверно, это правда, что человек сразу узнает свою судьбу, когда с ней повстречается.

Возможно, она тоже знала это. Я видел, что она тоже так думает. Она бы решительно прекратила наши отношения, если бы считала их ошибкой. И тут я испугался, что она может мне отказать.

Добравшись до клиники, мы увидели только одну машину, припаркованную у центрального входа. Это была не машина Рэмзи.

- Кажется, его еще нет, но кто-то уже приехал. Хочешь осмотреть клинику? - предложил я.

- Конечно, хочу. Я до этого видела только ньюмаркетскую больницу.

Мы вошли в холл и по коридору прошли в офис, в котором не было никого, даже полицейских.

- Давай посмотрим, где не заперто, - предложил я, и мы прошли по коридору к двери, ведущей в операционный блок. Она открылась от одного прикосковения, и мы вошли. Я показал Аннабель раздевалку и аптечный шкаф и пошутил, что нам сейчас не нужны чехлы для обуви и нет никакой нужды беспокоиться о стерильности.

Мы вошли в операционную и осмотрелись. Аннабель очень понравился подъемник.

- В Ньюмаркете я видела, как лошадь просто ставят рядом со столом, перевернутым набок, и привязывают. Лошадь, которой дали успокоительное, стоит прямо. Затем ей делают анестезию, переворачивают стол в горизонтальное положение и начинают операцию.

Раздвижная дверь послеоперационной палаты была широко раскрыта для всех микробов. Мы прошли внутрь, и Аннабель вскрикнула, подпрыгнув несколько раз на мягком упругом полу.

- А для чего эта стена? - она указала на перегородку.

- Ветеринары стоят за ней, когда лошадь начинает бегать, - объяснил я. - Иногда пациент может лягаться, и ветеринар отходит за стену, за пределы досягаемости копыт.

- Как площадка для быков, - сказала она.

- Точно.

Казалось, вокруг не было ни души. Мы прошли через коридор в приемную, где вдоль стен было расставлено оборудование, безмолвное и готовое к работе.

- Обычно они тщательно все запирают, - заметил я. - Все разваливается на части.

- Как мне их жаль.

Я толкнул дверь на улицу. Она, по крайней мере, была закрыта. Я почувствовал смутное беспокойство. Что-то было не так, хотя я не мог понять что. Я хорошо знал это место, и оно казалось таким же, как и раньше. Разница состояла в том, что я уже догадался, кто убил Скотта, но боялся немедленно рассказать об этом Рэмзи. Было странно, что он еще не приехал, хотя в его записке не было указано точного времени.

«Наверно, мне следовало рассказать об этом Кену, - подумал я, - но ничего уже не поделаешь. Это была не очень умная идея - приехать сюда в воскресенье утром».

- Давай вернемся в офис, - резко сказал я. - Я позвоню Рэмзи и спрошу, когда он будет.

- О'кей.

Повернувшись, я направился назад через палату в коридор. Войдя в приемную, где стояло все реанимационное и офисное оборудование, я спросил через плечо:

- Ты когда-нибудь лежала в больнице? Аннабель не ответила.

Я оглянулся и остолбенел от ужаса. Она упала на колени, конвульсивно размахивая руками, ее голова повисла. Я бросился назад к ней, а она рухнула без сознания на мягкий пол.

- Аннабель! - Я бился в агонии, склонившись над ней, я ползал на коленях, тормошил ее. Я не мог понять, что с ней случилось, не знал, чем ей помочь. Я буквально обезумел от горя.

И только в последнюю секунду я услышал шорох одежды за спиной, но повернулся слишком поздно.

Откуда-то из пустоты появилась фигура в хирургическом халате, перчатках, колпаке и маске. В руках у него был шприц, который он вонзил мне в шею, как кинжал.

Я ощутил длинное жало иглы. Я хотел схватить его за одежду, но он отскочил в сторону. Глаза, застывшие над маской, как серые булыжники.

Слишком поздно я понял, что он прятался за заградительной стеной, что он выскочил и сделал Аннабель укол, а затем спрятался опять, чтобы атаковать меня с другой стороны, когда я склонился над ней.