1993. Расстрел «Белого дома»

«Люди, — пишет Э. 3. Махайский, — от души радовались удавшемуся прорыву блокады. В окнах здания Верховного Совета, обращенных в сторону мэрии, их приветствовали депутаты и сотрудники Верховного Совета, а также милиционеры из внутренней охраны. В ответ слышались крики и скандирование: „Победа!“, „Мы победили!“, „Банду Ельцина под суд!“, „Вся власть Советам!“». «Демонстранты заполняли „двор“ В ТЕЧЕНИЕ 10–12 МИНУТ». Кодной из групп «прорвавшихся» подошли «блокадники» и стали объяснять, что ОНИ ЖДАЛИ ПРОРЫВА ВЧЕРА, во время событий на Смоленской площади. [Махайский Э.3. Две недели на площади… // Сайт «Октябрьское восстание 1993 года»]

Этот факт мы можем рассматривать как дополнительное свидетельство того, что 2 октября действительно планировалось направить митингующих к Белому дому для его деблокирования и что этот план был согласован с руководителями Дома Советов. «Сразу за поливалками, стоя на краю метрового парапета во весь рост, тревожно вглядывался в суматоху на площади депутат Николай Павлов, — пишет И. Иванов. — К нему подбегали, жали руки и уходили к 20-му подъезду на митинг. Часть людей бросилась на парадную лестницу. И ТУТ НАЧАЛАСЬ СТРЕЛЬБА». [Иванов И. Анафема. С. 151.]

Кто же открыл огонь?

Как отмечалось, в упоминавшейся Справке Главного управления командования внутренних войск МВД РФ говорится, что после того, как «начался штурм заграждений», «огонь из стрелкового оружия» был открыт «со стороны Белого дома». [Из справки Главного управления командующего внутренними войсками МВД РФ // Москва. Осень — 93. С 425] Эту же версию повторяет генерал-лейтенант В. В. Огородников. [Хинштейн А. Черный октябрь // Московский комсомолец. 1998 3 октября (интервью В. В. Огородникова).]

Об этом же пишет А. С. Куликов. Он утверждает, что, когда между поливочными машинами был сделан проход, «огонь из стрелкового оружия» открыли «со стороны Белого дома», в связи с чем личный состав вынужден был отойти к мэрии. [Куликов А.С. Тяжелые звезды. С. 175.] Однако А. С. Куликов не привел ни одного свидетельского показания, что стрелять начали сторонники парламента. Обходит он стороною и вопрос, по кому велась эта стрельба.

Администрация президента опубликовала специальную «цветную книгу», посвященную октябрьской трагедии 1993 г., под названием «Москва. Осень-93», но не смогла привести ни одного свидетельского показания (я подчеркиваю, показания очевидцев тех событий, а не милицейских начальников), что эта стрельба началась со стороны Белого дома.

Не отрицая того, что огонь в основном велся от мэрии, С. Чарный пишет, что стрельба от мэрии в значительной степени была спровоцирована тремя выстрелами из пулемета от Белого дома по милицейскому ограждению у мэрии. [Чарный С. Тайны октября 1993 года. С. 162.] Имел ли место данный факт, сказать очень трудно. Но даже если допустить, что подобные выстрелы кто-то действительно произвел из Белого дома, следует признать, что провокаторы находились и в его стенах. [А. А Марков утверждает, что вечером 3 октября на одном из последних этажей Белого дома была обнаружена комната, которая могла использоваться снайперами (запись беседы с А. А. Марковым. Москва 23 июня 2006 г // Архив автора).]

Если, кроме приводимого С. Чарным факта, других подтверждений стрельбы из Белого дома в момент прорыва его блокады мы не имеем, зато в нашем распоряжении имеется множество свидетельств о стрельбе по демонстрантам. Вот некоторые из них.

«Пробиться сюда с Октябрьской площади, когда в Москве десятки тысяч милиции и ОМОНа, кажется настолько невероятным, — пишет А. Залесский, — что кто-то из депутатов предостерегает: „Подождите, это, может быть, провокация“. Не не похоже. Людей все больше и больше. Они улыбаются, приветствуют нас, обнимаются с нами, показывают кровоподтеки от ударов омоновских дубинок. Все больше флагов, изредка монархических. Появляются транспаранты „Трудовой Москвы“. Хочу посмотреть, что делается на набережной и на Новом Арбате. Направляюсь вдоль стены навстречу прорвавшимся людям. И В ЭТОТ МОМЕНТ НАЧИНАЕТСЯ СТРЕЛЬБА. ТАКОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО СТРЕЛЯЮТ ОТКУДА-ТО СВЕРХУ. Автоматные очереди. Заговорил крупнокалиберный пулемет (кстати, очень удачное выражение: заговорил). Журналист с фотоаппаратом ложится на асфальт. А я нагибаю голову, хотя понимаю, что это не спасет. Никогда не был под обстрелом. Позже говорили, что стрельба велась преимущественно поверх голов. Но я сам видел, как в медпункт пронесли… раненого с пулевым ранением». [Залесский А. Конец Дома Советов (воспоминания очевидца) // Наш современник. 2003. № 9 С. 214]

«Колонна вышла на площадь перед мэрией и стала обтекать Дом Советов с двух сторон: с Краснопресненской набережной и с площади Свободной России, — вспоминает А. В. Руцкой. — И тут из окон мэрии (где находился оперативный штаб ГУВД Москвы), из окон гостиницы „Мир“ (где находился оперативный штаб МВД РФ) и с крыш зданий, окружающих Дом Советов, по демонстрантам и не успевшим спрятаться омоновцам был открыт огонь из автоматического оружия». [Руцкой А.В. Кровавая осень. С. 398.]