1995, Дорога скорби

Кем бы мы ни были сейчас, некогда мы были ближе, чем братья. Прошлое - наше прошлое - не изменилось. Яркие общие воспоминания невозможно стереть. Усмешки умерли. Эллис сказал:

- Это ничтожество проникло к вам, обошло на последних шагах и уничтожит нас всех, если мы пренебрежем предосторожностями. Это ничтожество было лучшим жокеем пять или шесть лет подряд и могло бы оставаться таким и дальше, и будет глупо забыть об этом. - Он наклонился ко мне:

- Ты все тот же старина Сид, да? Хитрый. Без нервов. Победитель любой ценой.

Сказать тут было нечего. Йоркшир надкусил корнишон.

- И что же нам с ним делать?

- Для начала - выяснить, зачем он здесь.

- Он пришел просить, чтобы «Памп» прекратила… - сказал Тилпит.

- Чепуха, - прервал его Эллис. - Он врет.

- Откуда вы знаете? - возразил Тилпит.

- Я знаю его, - веско произнес Эллис, и это была правда.

- Тогда зачем? - спросил Йоркшир.

- Ты не привлечешь меня к суду, Сид, - сказал мне Эллис. - Ни в понедельник, ни потом. Никогда. Ты не сможешь опровергнуть мое шропширское алиби, а мой адвокат говорит, что без этого у обвинения нет шансов. Они прекратят дело. Понятно? Я знаю, что ты понимаешь это. Ты уничтожишь свою собственную репутацию, не мою. Больше того, мой отец собирается тебя убить.

Йоркшир и Тилпит выказали соответственно удовольствие и потрясение.

- Не дожидаясь понедельника? - спросил я. Эти дерзкие слова были тяжелы, как свинец. Эллис обошел кресло и распахнул на мне спецовку и куртку справа. Он расстегнул верхние пуговицы моей рубашки и сильно надавил пальцами на плечо.

- Гордон говорит, что сломал тебе ключицу, - сказал он.

- Как видишь, нет.

Эллис видел остатки синяков и нащупал бугорки мозолей на местах старых переломов, но ему было ясно, что его отец ошибся.

- Мой отец тебя убьет, - повторил он. - Тебя это не волнует?

Еще один вопрос, на который нет ответа. Мне показалось, что жестокая часть Эллиса вдруг взяла верх, друг исчез, и осталась только испуганная знаменитость, которая могла потерять все. Он резко запахнул мою одежду и обошел кресло, остановившись слева.

- Ты не победишь меня, - сказал он. - Ты стоил мне полмиллиона. Ты стоил мне адвокатов. Ты стоил мне сна.

Он мог твердить, что мне его не победить, но мы оба знали, что я смогу, если постараюсь, потому что он был виновен.

- Ты за это заплатишь, - сказал он. Эллис взял меня за твердое предплечье и поднял мою руку, пока локоть не согнулся под нужным углом. Тугая веревка, охватывающая мне грудь и плечи, не давала помешать ему. Сколько бы ни оставалось силы в моей левой руке (на самом деле немало), она была бесполезна из-за веревки.

Эллис задрал коричневый рукав спецовки и синий - куртки. Затем он разорвал манжет рубашки, задрал и этот рукав и посмотрел на пластиковую кожу.

- Я кое-что знаю об этой руке, - сказал он. - Я прочел брошюру.

Эта кожа - вроде оболочки, и ее можно снять.

Он ощупал мою руку до локтя и нашел край оболочки. Он стащил ее до кисти и сосредоточенно снял палец за пальцем, открыв механизм.

Искусно выделанная оболочка придавала руке видимость настоящей - с суставами, венами и ногтями. Под ней находились рычаги, пружины и провода.

Обнаженное предплечье было розовым, твердым и сверкающим. Эллис улыбнулся.

Он взялся своей сильной правой рукой за мою электрическую левую, со знанием дела повернул, потянул и снял ее.

- Ну как? - сказал он и заглянул мне в глаза, как будто любуясь.

- Сволочь.

Он улыбнулся. Разжал пальцы и уронил протез на ковер.

Глава 13

Тилпит выглядел так, словно его вот-вот вырвет, а Йоркшир смеялся.

- Это не смешно! - резко бросил ему Эллис. - Все пошло наперекосяк именно из-за него, не забывайте. Сид Холли собирается уничтожить вас, и если вы думаете, что ему все равно, что я сделал, - тут он наступил на упавший протез и сдвинул его на пару дюймов, - если вы думаете, что в этом есть что-то смешное, то я вам скажу, что для него это почти невыносимо…

Но не совсем невыносимо, а, Сид? - Он повернулся ко мне, продолжая обращаться к Йоркширу:

- Никто еще не придумал то, что на самом деле невыносимо для тебя, правда, Сид?

Я не ответил.

- Но он всего лишь… - возразил Йоркшир.

- Не говорите всего лишь, - твердо и громко прервал его Эллис. Вы еще не поняли? Что, по-вашему, он здесь делал? Что он знает? Он не скажет вам. Знаете, какое у него прозвище? Карбид Вольфрама. Это самый твердый сплав, он тверже стали. Я его знаю. Я его почти люблю. Вы не представляете себе, с кем имеете дело. И мы должны решить, как с ним поступить. Сколько человек знает, что он здесь?

- Мои телохранители, - сказал Йоркшир. - Они привели его.

Лорд Тилпит сообщил самое неприятное известие:

- Это съемочная группа сказала Оуэну, что в здании видели Сида Холли.

- Телевизионщики!

- Они хотели взять у него интервью. Миссис Доув обещала сказать им, что он ушел.

- Миссис Доув!

Если Эллис встречался с миссис Доув, он должен был знать, как знал я, что ради Йоркшира она не станет лгать. Миссис Доув меня видела и так об этом и скажет.

- Видела ли миссис Доув его привязанным к этому креслу? - с яростью спросил Эллис.

- Да, - слабо выговорил Тилпит.