1999 № 01

Президиум Российской академии наук. Москва, Ленинский проспект, 14. В этом старинном дворце (ему более двухсот лет) с 1934 года размещалась Академия наук СССР. Прежде дворец назывался Александрийским ( по имени жены Николая I, которой он одно время принадлежал ) или Нескучным, поскольку расположен в Нескучном саду.

Академику О. Г. Газенко в декабре исполнилось 80 лет. А в ноябре «За выдающийся вклад в развитие биологии и медицины» ему была присуждена Демидовская премия. Прекрасное совпадение, не правда ли? И первый вопрос к Олегу Георгиевичу звучал так:

– Вы верили, что полеты в космос так быстро станут обыденными?

– Мне посчастливилось, я оказался в бригаде, которая «принимала роды» космической биологии и медицины. Первые полеты животных на ракетах, потом подготовка старта Юрия Гагарина – это действительно довольно короткий исторический период времени, но тогда, как мне представляется, были заложены основы безопасности для свершения человечеством гигантского шага во Вселенную. До этого в истории подобного не было, и это мне кажется интересным.

– Что именно вы имеете в виду?

– Люди отправлялись открывать новые земли, покорять Северный полюс или вершину Эвереста, опускались в глубины океана, и они не представляли, с чем встретятся, рисковали здоровьем, а то и жизнью. И вот впервые в середине XX века была создана система, которая позволяла человеку чувствовать себя сравнительно безопасно в чуждом и враждебном ему мире. На первом этапе общего запаса знаний было вполне достаточно, чтобы прогнозировать возможность полета человека в космос, но тем не менее мы провели множество исследований на животных во имя безопасности человека. Опыты на культуре тканей человека, различных микроорганизмах, насекомых, собаках и обезьянах – все использовалось для того, чтобы подтвердить правильность выводов ученых. Наконец были разработаны и испытаны различные средства жизнеобеспечения, что дало возможность 12 апреля 1961 года осуществить первый полет человека.

Но тогда трудно было представить – по крайней мере, я не мог! – каким именно путем станет далее развиваться космонавтика. Тогда даже не было времени особенно задумываться о будущем, слишком сильно нас занимало настоящее… Шла напряженная, каждодневная, без выходных и отпусков работа, но она была романтичная, увлекательная и очень интересная… Признаюсь вам: когда мы работали с собачками на ракете, было трудно поверить в то, что скоро полетит человек!

– В науке всегда трудно прогнозировать?

– Особенно в тех случаях, когда находишься в самом центре событий… Космонавтика, космическая биология и медицина прогрессировали стремительно. Кстати, они развиваются точно по тем этапам, которые предвидел К. Э. Циолковский: запуск спутника, выход человека в космос, создание орбитальных станций, люди на Луне, исследование с помощью автоматических аппаратов планет Солнечной системы. Сделано очень много. Предсказать будущее развитие очень трудно, особенно в наших нынешних условиях. Но то, что уже сделано, на мой взгляд, весьма значительно: удалось доказать, что человек способен жить и активно работать в космическом пространстве, которое теперь может подарить землянам все, чем оно богато.

– И что конкретно?

– Прежде всего использование громадной энергии, которая там есть. Трудно даже перечислить то, что уже сегодня космонавтика дает человечеству! Очень и очень многое, и без этих «даров космоса» наша жизнь была бы неполной… И все-таки мы делаем лишь первые шаги в освоении космического пространства, потому что даже в пределах Солнечной системы человек еще не умеет свободно передвигаться…

– А международная орбитальная станция?

– Она ничего принципиально нового не дает – это повторение «Салютов» и «Мира». На мой взгляд, надо создавать корабли, способные посещать разные уголки Солнечной системы: проблем, которые нужно там решать, огромное количество! Повторяю: очень трудно предсказывать будущее. И прогнозы чаще всего бывают оптимистические.

– К примеру, полет на Марс?