19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

медленном темпе общего стратегического наступления, который находится в зависимости от восстановления и

перешивки железных дорог даже в условиях минимального количества искусственных сооружений, имеющего место на

русско-польском фронте, едва ли может превысить 10 километров в сутки, то было бы совершенно ошибочно

переносить эти нормы на быстроту походных движений в течение самой операции; здесь войска должны быть готовы к

выполнению переходов по 40 километров в сутки, при чем промежутки между переходами часто не являются отдыхом, а будут заполнены боевыми действиями.

Военное искусство не может отказаться от требований внезапности. Военная хитрость, стратагема, проникает

все оперативное искусство, является таким же существенным его элементом, каким для тактики является понятие о

силе, о ее организованном и рациональном использовании в боевых условиях. Только те оперативные загадки имеют

успех, которые не могут быть вовремя разгаданы неприятелем. Это требование военного искусства сохраняет свою

силу даже для тягучих условий позиционной борьбы и вопреки всем новейшим способам разведки и осведомления.

Даже в так называемых "материальных сражениях" позиционной войны, которые рассчитаны на продолжительность

целых месяцев и представляют организованное топтанье на месте, и в которых, поэтому, выигрыш пространства

играет второстепенную роль сравнительно с нанесением неприятелю урона, более чувствительного, чем потери, которые несем мы, — даже и в этих исключительных случаях внезапность сосредоточения всех материальных средств

и вытекающая отсюда внезапность начала операции имеет огромное значение для успеха (Верден в начале 1916 года).

Французы совершили в 1915-16 г.г. тяжкие оперативные ошибки, признав, что при современных средствах разведки

(воздушная фотография, агентура, опрос пленных) нельзя сохранить в тайне операцию, подготовка которой

продолжается в течение нескольких недель и обнаруживается и окопными работами на фронте, и движением по

железнодорожным и грунтовым дорогам в тылу, а также вследствие необходимости длительной пристрелки массы

батарей. Они пошли по пути подчинения оперативного искусства тактике; их осенняя операция в Шампани в 1915 году

и летняя операция на Сомме 1916 года готовились совершенно открыто и являлись известными немцам за много

недель до начала своего развития. Оперативное искусство оказалось вовсе устраненным; тактика доросла до

гигантских размеров и обнаружила свое бессилие добиться крупных результатов одними тактическими средствами.

Русское мышление, в особенности при подготовке Брусиловского наступления весной 1916 г., стояло на другом пути; законченные выводы из наших методов дают германские оперативные методы конца 1917 и начала 1918 г.

Существеннейшая часть последних заключается в восстановлении оперативного искусства в его правах; внезапность

должна была быть достигнута и в позиционных условиях; не отвечавшие этим требованиям тактика и техника

признавались устаревшими и должны были быть отброшены. Нельзя скрыть окопные подступы к неприятельской

позиции — следует отказаться от них, хотя бы пришлось начинать пехотную атаку с 2.000 шагов; требования

тактической внезапности являются второстепенными по сравнению с внезапностью оперативной; нельзя скрыть

артиллерийскую пристрелку — долой ее; необходимо, следовательно, разработать методы массовой стрельбы

артиллерии без пристрелки. Против воздушного наблюдения надо выдвинуть уточненные способы маскировки, сколько бы средств они ни потребовали и насколько ни затруднили бы службу тыла переходом на ночные движения по

грунтовым дорогам. Переход на правильный путь мышления сразу же изменил ход событий на фронте.

Операция и местные бои. Деятели, живущие еще пережитками наполеоновской эпохи, склонны писать

операцию с большой буквы. О такой Операции мечтал в течение мировой войны Людендорф: удар в середине лета 1915

года на Вильно-Минск он признал бы Операцией; Тарнопольский прорыв 1917 г., в ответ на "наступление Керенского", Людендорф не признавал Операцией; чтобы этот прорыв вырос до Операции, его следовало бы, по Людендорфу, продолжить до Черного моря, и при этом отрезать и захватить в плен большую часть Юго-Западного фронта и весь

Румынский фронт. У французов наблюдается тот же ход мысли; они готовы признать Операцией лишь

неосуществленный, из-за перемирия Лотарингский удар, намеченный на 14 ноября 1918 года, долженствовавший, в их

фантазии, отрезать и окружить в Бельгии большую часть германских армий.

Мы, в соответствии с нашим представлением о современности, величаем операцию лишь маленькой буквой и

подчеркиваем, в заглавии нашего очерка, ее ограниченную цель; но, тем не менее, мы считаем необходимым провести