19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

неумолимое преследование всяких проявлений личного эгоизма, явное признание ничтожности всех личных

отношений в сравнении с нуждами государства — создают и на войне высокую моральную устойчивость. Армия в

своем собственном распорядке, и в особенности в самоотверженности своего командного состава, может почерпнуть

огромный моральный импульс. Вопрос о командном составе и его пополнении имеет в современных условиях

величайшее значение.

Современная военная техника, требуя объединения работы около тех или иных машин дальнего и близкого

боя, также является источником сплочения особого порядка; в процессе машинизированного ею труда также

накопляется известная моральная сила.

Однако, нельзя развивать эту мысль до своеобразного военного фордизма, выдвигающего вперед организацию

и технику и презирающего охватываемых этой организацией и обслуживающих эту технику людей. Война, это, все-таки, не валовая работа по изготовлению автомобилей. Мечта о технике, господствующей и оттесняющей на полях

сражений человека, родилась в мозгу буржуазного философа нации, лишенной "дара женщины" — многочисленных

рождений, в момент начала революционных потрясений, вызванных мировой войной: "теперь оружие пытается

заменить сражающихся; можно предвидеть момент, когда убивающая машина заменит бойца, как каменный уголь

заменил раба. На смену современных многочисленных армий в этот день явятся небольшие отряды специалистов, подготовленных к управлению грандиозными разрушительными механизмами". При оценке взаимных отношений

техники и человека, следует учесть пережитый нами опыт русско-японской войны 1904-5 г.г., в которой победа

досталась не более богатой и не выше развитой в техническом отношении стороне. Стратегическое мышление может

только присоединиться к мнению финансиста, изучившего русско-японскую войну : и не следует думать, что значение

для военного успеха человека и всего, что с ним непосредственно связывается, отпадает вследствие массового роста

техники. Такое утверждение представляло бы еще большее заблуждение, чем представление, что экономическая

эволюция ремесла в крупное производство заключается только в оттеснении человека машинами. Численность

человеческого материала, его физическая работоспособность и выучка, одушевляющий его дух, охватывающие его

организация и дисциплина, руководящие им личности — все это такие факторы, которые не могут быть заменены

никаким техническим оборудованием, в промышленности — никакой машиной, в ведении войны — никакими

линейными кораблями или пушками. Не в исключении этих факторов, а в повышении и умножении их

действительности заключается смысл техники".

Не следует видеть причины понижения моральных сил всегда вне деятельности самого вооруженного фронта и

приписывать его, например, исключительно агитации неприятеля. Ряд нецелесообразных мероприятий Нивеля и

очевидная для всех плохая организация апрельского наступления 1917 года вызвали во французской армии падение

авторитета командования и революционные вспышки. Последние были приписаны действию пораженческой агитации

немецких агентов. Между тем германское командование узнало об этом брожении во французской армии лишь долгое

время спустя; Людендорф оправдывает этим то обстоятельство, что он не перешел в мае 1917 года в наступление на

французском фронте и не использовал его временную слабость.

Количество и качество. Каждое государство может иметь армию поменьше, но лучше снабженную и

обученную, или армию побольше, но уступающую первой в качестве. Средства, ассигнованные государством, могут, при

существовании воинской повинности, быть растворены в большей или меньшей массе. Немногие государства

(Франция) используют все свое боеспособное население; перед остальными встает вопрос о количестве и качестве.

Едва ли верно, что не бывает ни слишком много войск, ни слишком хороших войск. Отборная дружина не может

быть достаточно многочисленна. Карл XII, вторгшийся в Россию, утонул в океане русской земли. Его малочисленная

отборная армия утратила свои сообщения и погибла под Полтавой из-за невозможности сопротивляться числу. С

другой стороны, Наполеон, организовавший в 1812 г. вторжение в Россию полумиллионной армии, погрешил в Другую

сторону. Многие элементы этой громады были совершенно ненадежны; 10% полков были сплошь укомплектованы

дезертирами и штрафованными; Наполеоном руководило безграничное презрение к человеческой морали — из

всякого человека, полагал он, можно сделать храбреца. И эти полчища совершенно не отвечали очень слабым

средствам Литвы, Белоруссии, района большой Смоленской дороги. Да и противник — русская армия — насчитывал