2 000 000 километров до любви. Одиссея грешника

Что же отец лжи предложил мне под видом счастья? Какова была его тактика? Постоянная гонка за удовольствием, подогреваемая употреблением наркотиков, стала главным делом моей жизни еще в Тюбингене. Но здесь, в Гамбурге, лукавый полностью овладел мною. Последующие шесть лет мои разум и воля были подчинены ему. Брак с Урсулой продлился меньше года. Я все больше жаждал сексуальных утех, а также злоупотреблял алкоголем и стимулирующими веществами, среди которых были и галлюциногенные грибы, и марихуана, и разнообразные химические препараты. Мне, как и раньше, хотелось власти над людьми. Я боялся общаться с ними на равных. И все больше увязал в этом болоте ложного благоденствия, полного иллюзорных соблазнов.

Но одно я понимал: распространенный на Западе холодный и рассудочный подход к поиску смысла жизни не дает ответов на ключевые вопросы бытия. Урсула помогла мне это осознать. Выхода я не находил, кругом был один лишь опасный морок. Пожалуй, самым ужасным эффектом от употребления химических стимуляторов стало то, что меня снова накрыло чувство глубокого одиночества. Я внутренне ожесточился под действием наркотиков, не ощущал ответственности за собственную жизнь и без конца находил себе оправдания, отрицая тот очевидный факт, что попал в страшную ловушку.

Так прошло несколько лет. Саморазрушительное поведение привело к тому, что меня начали посещать пугающие видения. Перед глазами всплывали ужасные картины, похожие на те, что сейчас украшают обложки альбомов некоторых музыкальных групп, играющих тяжелый рок. Психика был в таком плачевном состоянии, что даже после одной дозы марихуаны мне казалось, что мои друзья перевоплощаются в монстров. Таким образом я проецировал своих внутренних демонов во внешний мир. Однажды, находясь под действием наркотиков, я наблюдал, как все человеческие лица вокруг превратились в черепа. Во время подобных галлюцинаций я начинал задыхаться. Накатывала волна страха, пробивал холодный пот. Мне отчаянно хотелось счастья, но вместо этого я погружался в тоскливую безнадежность.

Образно говоря, я потерпел кораблекрушение, был выброшен на берег и мучился от жажды, но пресной воды не находил, и приходилось пить соленую океанскую. Чем больше я прибегал к наркотикам в поисках облегчения, тем более становился зависим от них. Этот замкнутый круг невозможно было разорвать. Сила воли не действовала. Вместо того чтобы обрести радость и покой, я лишь подрывал свое здоровье и, что намного хуже, губил свою душу. В конце концов я оказался на самом дне общества, и погружение в преступную среду было неизбежно. Мне постоянно не хватало денег, и я начал грабить магазины, а также воровал порнографическую литературу из лавок в Репер-бане (гамбургский квартал красных фонарей), чтобы продавать эти журналы туристам. Меня арестовывали и сажали в тюрьму, но не надолго — как правило, на несколько дней. Знакомство с откровенными журналами навело меня на мысль о новом источнике дохода. Чтобы подзаработать, я с готовностью стал сниматься обнаженным для многочисленных бульварных изданий.

По вечерам я пел в ночных клубах и на фолк-вечеринках, а также пил до посинения, чтобы забыть о бессмысленности существования и отсутствии друзей. Иногда, когда я бродил по задворкам Репербана, проститутки, выходившие покурить, жалели меня и нежно гладили по волосам или по щеке. Они не пытались заполучить меня в качестве клиента, а просто приветствовали как знакомого. Но даже эти малозначимые проявления участия и ласки трогали меня, потому что других в моей жизни практически не было. Насколько же я был тогда бесприютен и одинок! Я все время находился «в бегах» — бежал от себя, от полиции, от матери, от всего мира, от Бога. И при этом нисколько не приближался к желанному счастью.

У меня никогда не было отца, который бы наставил и утешил, который бы напутствовал меня, отправив в вольное плавание. У меня не было дома, куда можно было бы вернуться, подобно блудному сыну. Со стороны могло показаться, что Клаус — самоуверенный и неукротимый гордец, но в душе у этого крутого парня жила одна лишь тоска. Как ветер гонит осенний лист, так и меня носило целыми днями по улицам, так что я никогда не знал, где окажусь завтра.

Я поступил в Гамбургский университет, но на занятия ходил редко. При этом вместе с другими студентами часто и с удовольствием принимал участие в антиправительственных демонстрациях и митингах против капитализма. Хотя, надо признаться, левые идеи сами по себе меня не особо привлекали, но казалось, что анархические лозунги могут помочь решить мои проблемы. Идеология анархистов позволяла возложить вину за обрушившиеся на меня беды на прогнившую социальную систему, разложение нравов и несовершенные общественные институты, главным из которых по-прежнему оставалась Церковь. Хоть я и не желал признавать, что страдаю, но тайная мука всегда отражалась у меня в глазах. По утрам, глядя в зеркало, я видел мрачного и пугающего призрака, существо не от мира сего, стремительно теряющее человеческий облик.