2+2

Я же от нечего делать разглядывала пребывающих в зал людей. Множество незнакомых лиц и типажей: кто-то переговаривался друг с другом, кто-то беседовал по телефону, кто-то записывал что-то в блокнотах. Через некоторое время стало понятным, что люди на первых рядах — это те самые журналисты, критики и блогеры. Они занимали свои места с достаточно скучающим выражением лица, в их руках были толстые ежедневники для заметок, да и сам вид излишне деловой. А вот уже ряда с пятнадцатого стали попадаться такие, как мы с Ником — просто пришедшие по приглашениям. Одет был кто как: и в откровенно дорогие вещи, и в простые джинсы с футболками. Попадались и такие же парочки, держащиеся за руки. Вот, например, одна открыто целовалась пятью рядами ниже. У парня даже очки запотели от усердия, так что бликовали, будто покрывшись испариной.

Вообще, на проявление чужих чувств смотреть было не особо приятно, но что-то знакомое в полуобороте головы заставило сощурить глаза и приглядеться.

В этот же момент парочка отлипла друг от друга, и я явственно опознала в девушке Ларису… А в вихрастом затылке — голову Селиванова…

ЧТО?!

Да нет же. Быть не может, в самом деле, это просто обман зрения! После стольких дней за компьютером не удивительно. Наверное, у меня ухудшилось зрение, и теперь в полумраке залы меня серьезным образом подглючивает.

Но сколько бы я не пыталась себя щипать за запястья в попытке проснуться или развидеть морок, все зря, он никуда не исчезал. Парочка все так же сидела ниже меня, мило переговаривалась друг с другом, и каждый раз, когда мне удавалось разглядеть этих двоих в профиль, я все больше убеждалась: внизу сидит мой бывший и алмазная принцесса.

— Никс, что с тобой? — возник над ухом голос Никиты. — Фильм еще не начался, а ты уже пялишься в экран, будто там финал “Мстителей” подвезли.

— Сядь, — потянула я его вниз на соседнее сидение. — Вон туда смотри. Это те, кто я думаю?

Данилов плюхнулся рядом и проследил за моей рукой, куда я показывала.

— Ну, если ты увидела там Брэда Пи… — договорить он не успел. — Ну ни хрена себе ботан отжигает!

Воскликнул он это достаточно громко и по-русски. Казалось, на нас обернулись все близсидящие, но, самое главное, Вова и Лариса тоже услышали.

Айвазова резко обернулась, вскакивая с кресла, явно узнавая голос Данилова. Повернул голову ко мне и Вова, тут же бледнея.

Я же нашла в себе силы и помахала им рукой.

— Нет, ну а с другой стороны, — рассуждал рядом вслух Никита, — если нам можно, то чего им нельзя? Остынь, Никс. Возможно, Селиванов так усердно пробивает дорогу в светлое будущее. Не мешай ему. Каждому свое, в конце концов…

Тем временем Вова медленно поднял руку и тоже нам помахал. Айвазова, фыркнув, отвернулась, усаживаясь на место. Схватив его за руку, она что-то зашипела, и тот сразу кивнул, поворачиваясь к нам спиной.

— Запретила королева вассалу смотреть на бывшую, — прокомментировал произошедшее Никита.

— Я поверить не могу… — Взглянув на Данилова, только и смогла хлопать ртом, как рыба, то открывая его, то закрывая.

— Я тоже. Потому что этот ботаник уже дважды меня сильно удивляет. Да что в нем такого, скажи? Прыщи с феромонами?

— Фу, Никита, — я поморщилась, качая головой. — Это отвратительно. Твои манеры оставляют желать лучшего, знаешь?

— Знаю, — он обворожительно улыбнулся, — но я жажду исправиться под твоим началом. Честное слово, Никс.

Я засмеялась, прижимаясь к нему, и впервые за последние дни вдруг почувствовала душевное облегчение, сама потянувшись за поцелуем.

Волшебство, казалось, длилось вечно, но в какой-то момент Никита отстранился. Поцеловав меня в щеку, висок, лоб, он замер, тяжело дыша.

— Если бы я знал… — прошептал тихо.

— Что? — Я затрепыхалась в его объятиях, освобождаясь. — Что случилось?

— Если бы знал! — повторил он, качая головой и поглаживая мои губы подушечкой большого пальца. — Я бы лично положил под Селиванова Айвазову и сказал: “Спите! Мы вам не запрещаем”.

Я непонимающе захлопала глазами.

— Ты ведь на себя в последний дни не похожа была, — улыбнувшись, объяснил Никита. — А теперь, увидев этих гаденышей вместе, расслабилась, наконец. Что это было? Чувство вины перед ботаником?

Мне стало стыдно.

Не думала, что Данилов может так чутко понимать разницу между мной настоящей и притворством. По крайней мере, до этого он мне не показал ни разу, что что-то идет не так.

— Прости, — я чуть пожала плечами, — это… это, скорее, страх. Я в отношения с Вовой нырнула с головой, и вот что вышло. Теперь же, толком их не завершив, стала встречаться с тобой. Представляю, что бы сказала моя мама…

— Она сказала бы: “Слава богу, тебя Данилов отвлек от этого негодяя Селиванова!”. Так и сказала бы. Вот ручаюсь. Ну, разумеется, сначала я бы с ней поговорил, подробно рассказав, как спасал тебя от депрессий, как сблизило нас предательство этих двоих…

— Мама не устояла бы, — согласилась я, — тут не поспоришь.

— Вот и славно. — Никита снова прижал меня к себе, упираясь подбородком в мою макушку. — Тогда давай оставим на этом тему твоего бывшего? Посмотрим кино, а потом поужинаем дома?

— Да…