2+2

Глава 25

Кино закончилось заунывным подвыванием кого-то из зрителей. Журналисты тоже недовольно переговаривались, стоя с кислыми лицами. Я с ужасом подумала, что где-то здесь, в зале, может быть тот, кто имел непосредственное участие в съемках. Как же это неприятно, когда твой труд недооценивают и так ярко, эмоционально высказываются при всех…

— Лажа полная, — постановил тем временем Данилов, поднимаясь. — Могли бы и покруче сделать с таким-то бюджетом.

— А мне понравилось, — сказала нарочито громко. — По-моему, прекрасный фильм.

— Да? — Никита засмеялся. — Думаешь, отобьет цифру с девятью нулями?

Я округлила глаза.

— Угу. — Он потянул меня за собой. — Вот и я ждал чего-то более крутого от такой суммы. И вообще…

— Вероничка!

Голос Вовы ввинтился мне в голову, вызывая самые неприятные ощущения и заставляя поморщиться. С опаской посмотрев на Никиту, я увидела на его лице ухмылку и постаралась убрать подальше плохое предчувствие.

— Привет, — повернувшись, уставилась на Селиванова, с затаенным ужасом ожидая, что сейчас вот-вот чувства всколыхнуться вновь, и я буду мучиться от неразберихи в душе…

— Как тебе кино, Вероничка? — Вова поправил очки, покосился на Данилова.

— Неплохо, — ответила, продолжая прислушиваться к себе.

И ни-че-го не ощущая, кроме досады. Вот на него я практически молилась?! Из-за него переживала и страдала? Куда смотрели мои глаза?! Да он же и мизинца Даниловского не стоит…

— Мне фильм не понравился, — серьезно сообщил Селиванов. — Но… Мы с Ларисой решили устроить дома небольшую вечеринку. Примирения ради…

— Вы поругались с Ларисой? — усмехнулась я.

— Что? Нет, — он недовольно повел узкими плечами. — У нас все… то есть… Я считаю, что нам нужно помириться с вами. И мы приглашаем вас на пати в особняк. Там есть все, чтобы отдохнуть перед следующим, так сказать, заплывом. Вот-вот новая сдача заданий и…

— И вам снова нужно украсть наш проект? Мне нужно принести комп? Или сразу вынуть жесткий диск? О, я могу на флешку все скинуть для удобства. Так ведь, Никит?

Данилов, молчавший все это время и подпирающий стену рядом, лениво отмер. Сделав шаг, оказался чуть впереди меня и, склонившись вперед, сказал Вове в лицо:

— У нас свое пати, Селиванов. И прыщавым воришкам там не место. Так что бывай. На твоем месте, я бы не пати устраивал, а Лоркино задание строчил. А то выкинет тебя, как собачонку из папиного дома, и поедешь в Рашу несолоно хлебавши. И еще запомни, если простил и спустил на тормозах один раз, то во второй уничтожу тебя, пиявка. Веришь?

Селиванов отшатнулся.

— Не нужно мне угрожать! — громко сказал он, так что некоторые люди, проходящие мимо, обернулись.

— Как скажешь. — Никита осклабился, демонстрируя идеально белые крепкие зубы. — Дальше слов не будет, малыш. Только дай мне повод.

Он сжал кулаки.

Вова шагнул назад и едва не упал, оступившись на лесенке. Его поддержали несколько мужчин, шедших следом, а мы просто развернулись и ушли. Никита крепко держал меня за руку, громко пыхтел и шел так, словно пытался выколачивать ботинками дух из пола.

Я бежала за ним, пока могла, но в какой-то момент остановилась.

— Постой, — потянула на себя Данилова. — Что такое? Куда мы так бежим? У меня сил нет.

— Прости. — Резким движением он провел ладонью по лбу и глазам. — Просто не могу спокойно смотреть, как ты с этим гаденышем разговариваешь. Хочется просто выкинуть его. Не только из зала, из этого здания, а из твоей жизни, Никс. — Он замолчал на миг, а потом повернулся и посмотрел прямо мне в глаза: — Он все еще нравится тебе? Скажи прямо.

Я расширенными от изумления глазами уставилась на Никиту и все, что смогла — это отрицательно помотать головой. Видимо, что-то такое было в выражении моего лица, потому что парень заметно расслабился и, обняв меня, привлек к себе, поглаживая по волосам.

— Да, мне тоже эта версия кажется бредовой, но маленький и очень зубастый червячок ревности периодически впивается во что-то мягкое внутри.

— И поэтому ты становишься нелогично подозрительным? — хмыкнула я, с нежностью глядя на Никиту. — Слушай, ну я же не совсем дурочка? Он сделал столько всего подлого, что нельзя по-прежнему испытывать к такому человеку нежные чувства.

— Вы, девочки, способные. Особенно в том, что касается любви ко всяким негодяям и подлецам.

— Воу-воу. — Я вскинула руки и запустила обе в волосы Данилова. — По себе судишь?

— Ну еще бы… — Он наклонился, почти касаясь моих губ своими. — Я та еще сволочь, по твоим заверениям.

Я лишь улыбнулась в ответ и подалась вперед, первой целуя самого невыносимого, самого лучшего на свете парня.

Моего парня.

До сих пор в голове плохо укладывается то, что мы вместе!

Вот так вот, за поцелуями и пикировками, мы с Ником и добрались до дома. Выпили чаю и разошлись по спальням.