2+2

Но в этот раз все пошло совсем не так, как всю неделю до. Никита как обычно зашел ко мне пожелать спокойной ночи, и я зависла, разглядывая мощную обнаженную грудь, дорожку волосков, уходящую от пупка к штанам с низкой посадкой, и подумала, что такому, как Данилов, надо запретить разгуливать полуобнаженным на законодательном уровне! Потому что как же мне спать сейчас?!

Вот обнимет он, поцелует и снова уйдет к себе как ни в чем не бывало, а мне страдай…

– Доброй ночи, – усмехнулся Ник, заваливаясь на кровать рядом со мной, но поверх одеяла.

Внушительные плечи парня загораживали и так неяркий свет ночника, и создавалось ощущение, что мы с ним совсем-совсем одни в этом огромном мире.

– Доброй ночи, – кивнула я, не в силах оторвать взора от затягивающе-черных глаз Никиты. Да, было темно, и такой эффект, скорее всего, только из-за этого, но дрожь прокатывалась по телу вне зависимости от того, что думала на этот счет моя голова.

Он склонился ко мне, невесомо касаясь губ первым поцелуем, и почти сразу с тихим смешком отстранился, когда я потянулась за добавкой, но тут же обнял и прильнул к губам уже по-настоящему. Так, что кровь зажигалась за доли секунд и казалось, что еще немного, и я сгорю в этом пламени.

И я хотела, хотела рассыпаться в нем пеплом. Чтобы не осталось ни сомнений, ни сожалений. Ничего, кроме наслаждения.

Никита умел касаться меня так, что главным желанием было, чтобы это никогда не заканчивалось.

Прикосновения становились все смелее и смелее. И да, наверное, я была рада, что он меня ни о чем не спрашивал. Не согласовывал каждое действие и прикосновение… Он просто снимал с меня остатки одежды.

Раньше я часто слышала, что первый раз для девушки очень болезненный и основное чувство – это чувство неловкости.

У нас было совсем иначе. Было его восхищение моим телом. Он скользил по нему, повторяя руками все изгибы и глядя так, что мое сердце заходилось в судорожном ритме. Был мой восторг и легкий испуг, когда между нашими телами совсем не осталось никаких преград.

Никита красивый настолько, насколько вообще может быть красив обнаженный мужчина. Везде красивый… То, что казалось мне нелепым на фотках в интернете, сейчас вызывало лишь опасение и любопытство.

Да, первый раз и правда немного больно. Но это первые несколько секунд, а после тебя захватывает странный транс, в котором ты лишь наблюдатель.

Только бог знает, как мне было хорошо с Никитой этим вечером.

После мы лежали в обнимку. Никита чертил невесомые узоры на моих плечах и периодически едва ощутимо касался губами виска.

– Не жалеешь?

Я слегка вздрогнула от хрипловатых интонацией в его голосе.

– Нет, – немного подумав, помотала головой я и крепче обняла парня.

И правда не жалею. Это был лучший первый раз. О таком точно нельзя жалеть, что бы дальше ни было.

И никакого красивого белья для стимуляции желаний у мужчины не понадобилось. Ох, теперь даже страшно подумать, что это могло случиться с Селивановым!

Именно в этот момент в нашей уютной тишине громовым набатом прозвучал звонок в дверь. Мы с Ником вскинулись и обменялись изумленными взглядами. После синхронно посмотрели на часы. Почти одинадцать!

– Какие поздние дятлы? – недовольно фыркнул Ник, быстро скатившись с постели, натянул штаны и вышел из комнаты со словами: – Я открою, лежи.

Послышался щелчок отворяемого замка, а после немая пауза и, наконец, ироничная фраза Данилова:

– Таки реально дятел!

– Поп-п-прошу не оскорблять, – раздался до отвратительного знакомый и столь же несвоевременный голос бывшего парня. – Мне нужна Вероника, позови ее.

– С чего это? – судя по ленивому тону Ника, кое-кто изволил злиться. Теперь я различала в его голосе даже такие нюансы.

– А я говорю позови! – сорвался на фальцет Вова. – Или я… или я буду кричать!

– Пожар? Убивают-насилуют? – неподдельно заинтересовался злобный Данилов. – Что именно ты будешь кричать, мой сладкий дятел?

Пока парни пикировались и изощрялись в остроумии… ладно, пока Никита изощрялся, а Вова невпопад отвечал, я стремительно оделась, морщась от дискомфорта между ног.

Более неподходящего момента для визита Вова придумать не мог!

Я вылетела в коридор настроенная на то, чтобы как следует выругать Селиванова и отправить откуда пришел. Высунулась из-за плеча Никиты и подавилась первой же заготовленной фразой.

Вовчик стоял на пороге нашей квартиры в дорогущем костюме, начищенных до блеска туфлях и с модным красным галстуком, завязанным сложным узлом. Волосы моего бывшего ботаника были уложены гелем, а в глазах плескалась вся грусть еврейского народа за все столетия унижений.

– Вероничка! – Вова хлопнул ресницами и вдруг жалко скривил губы. – Мне больше некуда идти!

– Ну обалдеть теперь, – насмешливо фыркнул Никита. – Вовик, а что случилось? Комета шарахнула по роскошному особняку и пати прервалась по техническим причинам?

– Практически, – вздохнул Вова и, достав из нагрудного кармана беленький платок, высморкался в него. Сложил, аккуратно убрал обратно и поведал сенсационное: – Айвазов-старший приехал в разгар вечеринки и всех разогнал. Он… он очень недоволен.