2:36 по Аляске

– Ты хотел уйти с Джейми, но это слишком рискованно, и ты со мной солидарен: зима, банши, голод. Здесь безопаснее, – продолжила уговаривать его Сара, не убирая руки, и Крис осторожно кивал, поддакивая. – А предательство моего сына – очередное, надо заметить – печальный проступок. За него, как и положено, я преподам своему непутевому чаду урок. Спасибо, мой кшатрий, что предупредил… Или я должна благодарить твою болтливую Джейми?

Все взгляды устремились ко мне, и я почувствовала себя меньше того самого рулета, что лежал на тарелке, – крошечная и никчемная. Меня вот-вот прожуют и выплюнут. Крис решил, что мое откровение – отличный ключ к нашему с ним освобождению. На что он рассчитывал? А на что рассчитывала я?

Я самый глупый человек на Земле.

Себастьян смахнул рукой тарелку и встал из-за стола.

– Пошли вы к черту. Вставайте кто хочет – мы уходим!

– Шон, – позвала Сара, и вся комната пришла в движение.

Себастьян знал, что Сара не любит его, но какой сын – даже нелюбимый сын – поверит, что родная мать способна причинить ему вред? Однако Сара умела удивлять. Секунда – и Шон ударил Себастьяна под дых, а затем еще раз и еще, пока Флейта не бросила ему в затылок стеклянный фужер.

Прайдеры, которые прежде выносили тарелки с закусками, перекрыли единственную дверь и начали наступать. Тото вспрыгнул на стул и, подбросив винтовку, рассек ею пространство вокруг себя, отбрасывая официантов назад. Он выстрелил в того, что почти подобрался к Флей, а затем прицелился снова.

Один из коренастых мужчин, облаченный в кремовый сюртук, схватил Барби за запястье. Грейс едва не перевернул стол, рванув к ней, но та справилась и сама: она коленом ударила мужчину в пах, а затем разбила ему фарфоровой тарелкой лицо. Кровь забрызгала светлые скатерти, и Сара брезгливо поморщилась, отодвигаясь подальше вместе с бокалом мартини.

Сжав между пальцами десертный нож, я привстала со стула, но Крис одной рукой вернул меня на место и буквально впечатал в спинку.

– Нет, – приказал он. – Сиди.

Слезы сдавили горло. Все наперекосяк. Моя вина – и его тоже. Ну уж нет!

Я замахнулась, но Крис перехватил нож второй рукой, с легкостью выбив его из дрожащих пальцев. Прибор покатился по полу, и Роуз невольно проследил за ним взглядом. Воспользовавшись моментом, я схватила вилку и всадила ее в ладонь, прокушенную волком.

Крис закричал, пока бинты окрашивались в пурпур, ударивший струей из новой раны. Я соскользнула под скатерть и, пробравшись под столом, вылезла с другой стороны. Рядом со мной рухнул переломанный стул, которым Тото расшиб голову одной из марионеток Сары.

Мадам Дурашка кинулась на защиту Грейса, которого удерживал Шон: щенок вцепился зубами в его штанину, с остервенением дергая из стороны в сторону. Хватило одного сильного пинка, чтобы собака отлетела и, впечатавшись в стену, зашлась скулежом.

– Дурашка! – взревел Грейс, и отчаяние прибавило ему сил: он вырвался и ударил Шона локтем в солнечное сплетение.

Тао поперхнулся. Грейс, семнадцатилетний тощий мальчишка, даже со своим эмоциональным преимуществом не мог сравниться с ним по силе. Их драка представляла собой жалкое зрелище и, что еще хуже, справедливостью там и не пахло. Снова схватив Грейса, Шон накрыл ладонью его лоб, и что-то произошло. Что-то неуловимое, быстрое и всепоглощающее, что заставило колени Грейса подогнуться. Он упал без сознания навзничь, расшибаясь носом о ножку стула.

Закончив, Шон обернулся и проделал то же самое с Эшли, пытающимся оттащить от Тото прислугу, что пыталась отобрать у него винтовку. Стоило ладоням Шона обхватить голову моего брата, как и его глаза закатились. Шон скинул Эшли на пол следом за Грейсом и, переступив через них обоих, двинулся дальше – к Барби.

Гвалт заглушил пронзительный визг:

– Захария!

Я обернулась на Флейту, и все застыли, взирая на Сару. Прежде спокойная и безмятежная, она с кошачьей скоростью и такой же грацией оказалась позади Тото и просто накрыла рукой его плечо. Одно прикосновение – один судьбоносный ход. Ее победа.

– Посмотрите, что вы устроили, – зацокала она языком, выделив укоризненным взглядом своего сына, что сидел в углу и еще не оклемался от ударов Шона, чтобы снова встать на ноги.

В этой комнате, обшитой малиновым бархатом, кровь казалась почти незаметной. Она угодила Саре на зеленое платье, на скатерть, на еду и даже на стены. Удерживая рядом Тото, сжимающего в руках винтовку, Сара вздохнула.

– Я приютила вас. Я позволила вам считаться лучше, чем вы есть на самом деле. Неблагодарные дети! Элис, – она погладила Тото по спине, не сводя со всхлипывающей Флейты разномастных глаз, – ты так и не сыграла мне… Что же, придется развлекать гостей самой. Тото никогда не промахивается. Проверим?

Сара приподнялась к его уху и что-то произнесла. Тото выглядел остекленевшим – безучастный, обездвиженный. Каменное изваяние, в которое Медуза горгона обращала людей. Несколько слов, похожих на змеиное шипение, – и он, вертикально повернув винтовку, прицелился куда-то в потолок.