2-герой-2

Гневнев, заслуживший есаула за штурвалом звездолета, был только и исключительно летчиком-космонавтом. Когда он командовал кораблем, Полугай мог спокойно пить, ни о чем не заботясь. Чем он и собирался заняться тотчас, отпустив Светосранова и проверив пост при арестованном.

— Да мы пока, Давыдыч, далеко не отойдем. Встанем на оптической от шипоносца и будем ждать курьера. Он уже рядом. Арестованного повезет. А там видно станет.

Разговаривая, они пришли на круглую площадку, от которой распределялись основные массы "Коня Белого". Гневнев повернул в рубку, а Полугай остановился тут, на площадке, внезапно забыв, кто он и что ему надлежит делать. Такого с ним никогда не случалось. Приступы бешенства от непреодолимости обстоятельств — да, бывало, не раз, это нормально. Почти нормально… Сегодня, например… Нервы, все мы люди… Но мгновенная полная дезориентация — это слишком. Стареешь, войсаул, подумал Полугай медленно, причем, как-то неправильно ты, войсаул, стареешь: службу так близко к сердцу принимать нельзя, годы не те, не тот и энтузиазм… Будь честен, войсаул: впервые от тебя ушел тот, кто не должен был уйти. Вот в чем дело. Маллиган. Нагадил в душу, мерзавец, шпион… Полугай очнулся и ему стало еще хуже, когда он осознал, в какой идиотской позе стоит, и увидел, перед собой личико Ряхлова. Ряхлов попятился от зарычавшего на него отца-командира.

— Вернулся Епифанов, господин войсковой…

— Что там?

— Хорунжий Епифанов просится на доклад. Они нашли ордер.

— Какой ордер? — спросил Полугай, охренев.

— Ордер на арест Маллигана. Какой Мон-Зуд утерял. Королевский Ордер.

— Где?

— В рубке, господин…

Ряхлов говорил в пустоту. Полугай исчез. Ряхлов перевел дух. Огляделся. Закурил, погоняя дым ладошкой в сторону шлюза. Ожил коммуникатор.

— Здесь Ряхлов, слушаю вас, — откликнулся Ряхлов.

— Это… казачок… Это Хуторянский. Ну-ка, по-быстрому, слетал в командный пост шипоносца, пропуск я тебе выписал, опечатай-ка штурманский сейф. Приказ пришел. Мне в лом, а батька занят. Быстро давай, время пошло.

Хуторянский, старший радист, сегодня, вдобавок, — начальник караула, олицетворял для урядника Гены Ряхлова мор, и глад, и семь казней египетских. Поэтому Гена забеспокоился, оправил мундир и ответил:

— Есть, господин подхорунжий! Тотчас, господин подхорунжий, рад стараться.

Он не был рад стараться. Но побежал. Здесь вполне можно написать: куда глаза глядят. Перемещаться в одиночку по враждебному «Стратокастеру» Ряхлову было довольно страшно. За сегодняшний день он насмотрелся на бунтовщиков-аяксов и наслушался их. Но как раз пограничников, как выяснилось в недалеком будущем, Гена Ряхлов опасался зря: он так ни одного воочию и не увидел.

Поскольку за первым же поворотом наткнулся на Малинового Зерна.

— Минуточку, — сказал индеец. — Позвольте вас побеспокоить. Здравствуйте. Я Зерно, юконец.

Глава 7 КНУТ И КАТАНА

"Путь праведника лежит в мире, где тирания царят и необузданная гордыня… и благословен тот, кто, во имя высшего милосердия, входит в долину тьмы и ведет за собой многих… ибо он — хранитель братьев своих… и узнают, что я Господь, когда совершу великое мщение над теми, кто пытается уничтожить моих братьев…"

По свидетельству Жюля Винфилда:

Иезекиль, Гл. V ст. XVII

Как будет сказано где-то ниже, мир устроен так, что Галактика очень велика. И в ней существует бесконечное множество дорог. Явлением того же порядка считается то, что в мире происходит бесконечное множество случайных совпадений. Но не сегодня, не сейчас и не здесь.

Легко видеть с нашей, Авторов, помощью: и дорога была одна, и никакой случайностью не пахло, когда на смотровой площадке высотного ресторана "Ласточкино Гнездо" (Прибережье, мир Бирюлево, Кремлевская Звезда, ЕН-4236) встретились трое серьезных, очень разных обликом, но одинаково опытных и зловещих.

Один из троих нам уже знаком. Это Джералд Суви Сайд, «драйзер», таинственный консультант по маркетингу, бандит и романтик сведенного к минимуму риска. Он и призвал на тайную встречу двоих других.

Двое его гостей нам еще неизвестны, но уже отчетливо вырисовываются на фоне бесконечной вечерней лазури, светящейся за обрывом парапета. Сейчас мы их разъясним, как писал грустный веселый писатель, и разъясним их намерения, ибо они (намерения) в высшей степени нечистоплотны, впрочем, чего там тут разжевывать, если Суви Сайда мы с вами знаем уже достаточно?.. Просто имена: Тычку Егор, Третий барон-мститель, цыган-гуманоид. Тоши Хонэда, мастер смерти, вассал.