20 000 лье под водой

Чтобы проверить свою гипотезу, я выловил несколько тысяч рыб в окрестностях Суэца, надел каждой из них на хвост колечко из тонкой, но прочной медной проволоки и выпустил там же, где эти рыбы были пойманы. Спустя несколько месяцев у берегов Сирии в сети стали попадаться рыбы с моими опознавательными кольцами. Вот так были получены доказательства.

Остальное было делом техники. Я отыскал вход в туннель и рискнул направить в него «Наутилус», ничего не зная о том, что меня там ждет. Но поскольку мы с вами, профессор, сейчас беседуем и к тому же намереваемся снова пройти этим путем, все обошлось благополучно.

5 Аравийский туннель

В тот же день я сообщил Конселю и Неду Ленду, что через два дня мы окажемся в водах Средиземного моря. В ответ на это Консель захлопал в ладоши, а канадец пожал плечами.

– Подводный туннель! – недоверчиво проворчал он. – Какая-то чепуха! Хотя, если проход, о котором толкует капитан Немо, и впрямь существует – хвала небесам. Глядишь, и окажемся вскоре у берегов Европы!

Вечером «Наутилус», всплыв на поверхность, шел вдоль аравийских берегов. Вдали виднелся город Джидда, через который проходят главные торговые пути, связывающие Египет, Сирию, Турцию и Индию. Я различал архитектуру домов и небольшие суда, пришвартованные у набережной. Вскоре вечерняя тень поглотила город, и «Наутилус» погрузился в фосфоресцирующие морские глубины.

Утром 10 февраля навстречу попадалось слишком много судов, так что мы шли на небольшой глубине. Но в полдень море на много миль вокруг было пустынным, и «Наутилус» всплыл, чтобы запастись воздухом.

Я вышел на палубу вместе с Недом Лендом и Конселем. В жарком мареве на востоке едва вырисовывалась линия берега. Присев на днище шлюпки, прикрепленной к корпусу судна, мы увлеклись беседой, как вдруг Нед, указывая куда-то в море, спросил:

– Вы ничего не видите, господин профессор?

– Ничего ровным счетом!

– Да вон же, впереди, по правому борту! Неужели не видите?

– И в самом деле, – сказал я, прикрыв глаза ладонью от солнечных бликов, – словно какое-то длинное темное тело движется в воде. Вероятно, крупное морское животное.

– Неужели в Красном море водятся киты? – удивился Консель.

– Это не кит, – заметил Нед Ленд, не спускавший глаз с темной массы. – Кита я узнаю и за пять миль! Но не беда: «Наутилус» направляется как раз туда, и мы скоро выясним, что это за штука!

Через несколько минут мы были уже на расстоянии мили от заинтриговавшего нас существа. Больше всего оно напоминало верхушку подводной скалы, выступающую над поверхностью моря. Правда, в отличие от скалы, животное довольно быстро перемещалось и время от времени ныряло. При этом становилось видно, что лопасть хвоста у него не раздвоена, как у китов, а передние плавники похожи на какие-то обрубки.

– Э-э! Да ведь это же сирена! – внезапно воскликнул Консель. – Настоящая сирена, с позволения господина профессора!

И он был прав, но только наполовину: я тотчас понял, что мы встретили млекопитающее из отряда сиреновых, которое легенда превратила в фантастическое морское существо – полуженщину-полурыбу. В Красном море водится только один представитель этого отряда – дюгонь, о чем я и сообщил моим спутникам.

Это было на редкость крупное и могучее животное, и у Неда Ленда загорелись глаза. Королю гарпунеров никогда еще не приходилось сталкиваться с дюгонями.

– О, дорого бы я дал, чтобы потягаться с этой тварью! – проговорил он голосом, охрипшим от волнения.

В эту минуту на палубе появился капитан Немо. Он сразу же заметил животное, понял волнение канадца и обратился к нему:

– Если бы при вас был сейчас гарпун, мистер Ленд, он жег бы вам руку, верно?

– Истинная правда!

– И вы были бы не прочь вернуться на часок к своей профессии китобоя и внести это существо в перечень ваших трофеев?

– Вот уж не отказался бы!

– Однако этих животных истребляют так хищнически, что дюгонь, как и ламантин, встречается все реже и реже. Боюсь, что этот экземпляр – один из последних в Красном море. Так что придется мне вас разочаровать: охота отменяется.

Нед Ленд, уже собравшийся бежать за гарпуном, сокрушенно вздохнул.

– Вечно эти интересы науки! – желчно проворчал он. – А как же быть с интересами кулинарии?

Капитан Немо в ответ только пожал плечами и улыбнулся.

Тем временем дюгонь, похоже, уснул на поверхности воды. Но как только «Наутилус» оказался в кабельтове от него, он приподнял свою небольшую голову, сходство которой с человеческой обеспечило ему прозвище «морская дева», со свистом выпустил воздух и бесшумно погрузился в пучину.

Нед Ленд крякнул и вполголоса отпустил крепкое словцо в адрес капитана Немо.

Зато на следующий день, 11 февраля, кладовая «Наутилуса» пополнилась настоящей дичью – целая стая нильских крачек и диких уток опустилась на палубу нашего судна. Мы добыли несколько дюжин этих птиц, и они украсили наше морское меню.