20 глав о любви, или Вечное солнце мятущейся души…

Тогда же поэт оказывал особые знаки внимания Екатерине Ушаковой, и все уже говорили об их грядущей помолвке, но Пушкин уехал на год из СПБ, а когда вернулся, то оказалось, что Оленина ответила ему отказом. Он бросается к Ушаковой, но – поздно! Та уже помолвлена с  другим.

«С чем же я остался?» – воскликнул поэт. «С оленьими рогами!» – ответила  Екатерина Ушакова…

И только зимой, в конце декабря 1828 года,  на балу он встречает 16-летнюю необычайно красивую девочку – Наталью Гончарову.

… Вот тогда судьбы и свершился приговор…

Итак, она познакомилась с Пушкиным в 16 лет (по-нынешнему была десятиклассницей),  в 18 лет (по-нынешему - выпускница школы) вышла за него замуж. Все говорят, что она была первой красавицей Санкт-Петербурга, но вот понимала ли она по-настоящему, что её муж был первым поэтом России? – Скорее всего,-нет!..

В любом случае Н. Гончарова стала его судьбой…

И судьба его не пощадила…

И ещё. Наталья Гончарова не присутствовала на похоронах поэта, а на его могилу в Михайловское  приехала только через два года, в 1839-м…

8. «Вы, жадною толпой стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи…»

Как говорится, вспомним всех поименно,  их – эту жадную и праздную толпу: это и сам Николай I, и шеф жандармов Бенкендорф, и Сергей Семенович Уваров – русский государственный деятель, министр просвещения, особо не любивший поэта и бывший его главным цензором, и министр иностранных дел граф Нессельроде.

На сегодняшний день считается, что авторами гнусных писем о приёме поэта в орден рогоносцев, разосланных друзьям Пушкина, был совсем не барон Геккерен (какой смысл  ему,  голландскому послу,  затевать такой международный дипломатический скандал?!),нет – тут сработали свои «доброжелатели»: написаны  они были, возможно, двумя князьями-любовниками И.С. Гагариным и  П.В. Долгоруковым, хотя точная личность автора этих посланий до сих пор не доказана… А далее в той же, жаждущей крови жадной толпе, все эти Идалии Полетики и иже с ними… Так что вовсе не один Дантес был виновен в гибели нашего гения.

Да, это именно они – свободы, гения и славы палачи - довели нашего поэта до такого безысходного состояния, о котором друг А. Пушкина В.А. Сологуб писал: «ОН В ЛИЦЕ ДАНТЕСА ИСКАЛ ИЛИ СМЕРТИ, ИЛИ РАСПРАВЫ СО ВСЕМ СВЕТСКИМ ОБЩЕСТВОМ».

По воспоминаниям современников, светское общество разделилось на два враждебных лагеря. Одни были на стороне Пушкина, другие на стороне Геккерена и Дантеса.

Как вспоминал Данзас: «После этой истории Геккерен решительно ополчился против Пушкина и в петербургском обществе образовались две партии: одна за Пушкина, другая - за Дантеса и Геккерена. Партии эти, действуя враждебно друг против друга, одинаково преследовали поэта, не давая ему покоя…

… Борьба этих партий заключалась в том, что в то время, как друзья Пушкина и все общество, бывшее на его стороне, старались всячески опровергать и отклонять от него все распускаемые врагами поэта оскорбительные слухи, отводить его от встреч с Геккереном и Дантесом, противная сторона, наоборот, усиливалась их сводить вместе, для чего нарочно устраивали балы и вечера, где жена Пушкина, вдруг неожиданно, встречала Дантеса».

В этой истории былые  друзья переходили на сторону врагов.

…В  рамки обычной семейной истории события дуэли уже не укладывались. В неё вошли отношения уже не поэта, а Пушкина - камер-юнкера и мужа первой красавицы столицы - со двором и с правительством!

Враги Пушкина… Их было много в высшем свете. Я не задавался целью пересчитать их. Я отметил тех, кто был наиболее активен, кто перевёл чувство злобного недоброжелательства к Пушкину в действие против него.

От низин идут физические исполнители. Они примыкают к патологическому на сексуальной почве коллективу, группировавшемуся вокруг Геккерена.

Спаянные общими вкусами, общими эротическими забавами, связанные «нежными узами» взаимной мужской влюблённости, молодые люди - все высокой аристократической марки - легко и беспечно составили злой умысел на честь, а как потом оказалось - и на жизнь Пушкина.

К их гнусной забаве с одобрительным поощрением относились старшие представители - все эти графини Софьи Б., m-me Н… И на вершинах законодательница высшего света графиня М.Д. Нессельроде; конечно, её должно отнести к «надменным потомкам известной подлостью прославленных отцов». И много их там, «стоящих жадною толпой у трона».

Против Пушкина было сплочённое большинство. И, наконец, сам монарх.

Ведь даже император Николай I, правивший Россией в те времена, не мог, конечно, осознать, что это не Пушкин живет в его эпоху, а что он – Николай I  – существует в пушкинскую  эпоху!

Много дней работаю над этой статьёй, а в голове всё крутятся  пушкинские строки из письма Вяземскому: «Толпа жадно читает исповеди, записки, потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости, она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал, и мерзок - не так, как вы - иначе…».