20 лет дипломатической борьбы

«Депутатов – в Сену и гвардейцев вместе с ними». – Маленький салон императрицы Евгении. – Авеню Марсо, дом 34, и операция «мыльная пена». – Как пишется история. – «Самая трагическая страница в моей жизни». – Восточное Локарно.

Шестое февраля 1934 года, В 3 часа дня в ложе президента республики в палате депутатов.

Заседание обещает быть ужасным. Здесь же находится мобильная гвардия, чтобы защитить парламент от фашистских организаций, принявших решение проникнуть в здание с помощью массового натиска, а затем подвергнуть жестоким репрессиям депутатов, избранных всеобщим голосованием, которые, по их мнению, ведут Францию к войне и разорению. Речь идет о том, чтобы, воспользовавшись делом Стависского,[30] финансовыми скандалами, непрерывно следующими друг за другом, и правительственными кризисами, заставить уйти в отставку правительство и покончить с республиканским режимом.

* * *

6 часов вечера. Заседание продолжается.

Коммунисты, часть социалистов и правых освистывают Даладье. Они беспрерывно требуют прервать заседание.

Через ограду, окружающую здание палаты депутатов, видно, как колонны демонстрантов с пением «Марсельезы» идут от площади Согласия, в то время как в глубине площади, перед зданием министерства морского флота, происходит настоящее сражение. В наступившей темноте пылает подожженный автобус. Отчетливо слышны крики: «Долой Даладье!», «Да здравствует Кьяпп!».[31]

Депутаты с некоторым беспокойством смотрят на охрану из полицейских и мобильных гвардейцев, выставленную у Бурбонского дворца. Она настолько немногочисленна, что толпа время от времени прорывает ее ряды.

Послы иностранных держав, покинув дипломатическую ложу, укрылись в зале Четырех колонн. Посланник Чехословакии Стефан Осуский и посланник Канады Рой обмениваются невеселыми мыслями относительно последствий выхода Германии из Лиги Наций. Первое последствие – подписание в Берлине 20 января сего года германо-польского соглашения.

– Это подобно грозовому разряду в дипломатической игре, – говорит чех.

Хотя посол Польши в Берлине Липский и министр иностранных дел фюрера барон фон Нейрат заявили, что речь идет лишь о «консультативном пакте о ненападении, заключенном сроком на десять лет», но в действительности этим соглашением обе страны открывают новую фазу в своих взаимоотношениях. Они обязуются консультироваться друг с другом непосредственно по всем вопросам, касающимся их взаимоотношений, и никогда не прибегать к силе для урегулирования этих вопросов.

– А франко-польское соглашение? Что станет с ним? – спрашивает канадец.

– Трудно сказать, – отвечает Осуский, – поскольку за германо-польским соглашением уже последовала целая серия дополнительных соглашений, встреч, обменов дружескими посланиями, взаимных визитов… Так, у Геринга вошло в привычку охотиться на рысей и зубров в польских лесах, а у полковника Бека – останавливаться в Берлине каждый раз, когда в своих заграничных поездках ему приходится проезжать через столицу рейха, а также всякий раз, как ему представляется случай показать свое неприязненное или враждебное отношение к Франции.

И оба посланника приходят к выводу: Андре Франсуа-Понсэ, вероятно, прав, когда говорит, что «этот пакт является для фюрера лишь средством нейтрализовать Францию, посеять смятение в лагере союзников и облегчить себе насильственные действия против Австрии и Чехословакии в ожидании, пока он сможет ринуться на Францию!»

* * *

Мятеж продолжается. Каждую минуту на набережные Сены прибывают все новые колонны восставших. Здесь сейчас находятся члены организаций «Бывших фронтовиков», «Патриотической молодежи» и «Боевых крестов». Слышны выкрики: «В палату… В палату… Депутатов – в Сену и гвардейцев вместе с ними!»

В здании министерства морского флота возникает большой пожар. Внезапно в шумном гуле голосов, который исходит от всей этой манифестации, ясно слышатся слова: «Убийцы… убийцы». Несколько мобильных гвардейцев только что стреляли из револьверов.

В это время на заседании палаты депутатов Сканини, слепой депутат от Парижа, протягивая руку в сторону правительства, драматически восклицает:

– Господин председатель совета министров, в толпу стреляют, это вы дали такой приказ?

– Долой фашистов! – кричат депутаты левых партий.

– Господин председатель совета министров, – вторично задает вопрос Сканини, – это вы дали приказ стрелять?

Поднимается невероятный шум…

Время идет. 9 часов вечера. Мятеж продолжается, и заседание палаты депутатов также не прекращается. Правительство все же получает вотум доверия: 350 голосов – за, 220 – против.[32]

Теперь нужно сделать так, чтобы у мятежников создалось впечатление, будто в Бурбонском дворце больше никого нет и что поэтому, следовательно, какая бы то ни было манифестация является бесцельной.