200 дней до приказа

задержалось в голове сержанта: неужели Лавров заставляет дедушку

убирать туалет…

– Ну, он сам сказал – иди спать, я уберу…

Если для полного счастья Фахрутдинову было мало два раза

отслужить, а нужно было ещѐ и туалет почистить, то кто такой Гунько,

чтобы помешать этому человеку-легенде?

Пол можно мыть по-разному. Фахрутдинов это делал с большой

любовью к этой простой процедуре. Гунько даже залюбовался.

Собственно, главной задачей сержанта в его последние полгода службы

и было любование на чужую работу… Причѐм работа эта обязана была

делаться «молодыми» руками.

– Старик, ты чего? На пахоту пробило? Молодѐжь мне

распускаешь.

– Да он и так сегодня как веник, – переводя дыхание,

оправдывался Фахрутдинов. – И потом, юридически я тоже дух…

76

– Юриди-ически, – передразнил сержант. – Давай, завязывай с

уборкой, адвокат, мы в его годы не так летали…

– Не, Гуня, для всех я дух, а если ты меня постоянно отмазывать

будешь, могут вопросы возникнуть, а мне это не надо, давай, я как все?

В том-то и дело, что в армии все должны как все, а получается,

что так происходит только на строевом смотре – десять минут перед

приезжим генералом.

– Ну, смотри, старик, как знаешь, – Гунько что-то прикинул и

облегчѐнно вздохнул – выход был найден, – только дневальным я тебя

точно больше не поставлю, вот и будешь как все!

– Но почему?

– По кочану! Если ты на третьем году так впахиваешь, то и мне на

втором шуршать положено, а мне не хочется – то есть вообще!

Соколову всю армию снился один и тот же сон. Снилось ему, что

он уже отслужил, что он давно дома… И каждое утро первое, что он

видел, – трещину в потолке казармы. Ему было необходимо сделать

вдох и выдох, чтобы понять: он всѐ ещѐ в армии now! На этот раз снов

он не видел, а трещина в потолке куда-то исчезла. Единственным

напоминанием о том, что служба не была кошмаром, была парадка,

аккуратно развешанная на вешалке. Голова болела. Как раздевался, Кузя

не помнил, зато помнил бесконечный парад стопок самогона,

обрушившийся в его желудок накануне…

– Сядь! Попей чаю! И всѐ будет нормально! – Ещѐ один

привычный персонаж из снов Соколова как ни в чѐм не бывало сидел

рядом и улыбался во все тридцать два зуба.

– Надо ж одеться! – смутился Кузьма. - Чѐрт! А где чемодан?!

Чуть меньше суток прошло с того момента, когда Соколов

собирался его открыть. На этот раз ничто помешать ему не могло.

Хотя… Знай он, что его ждѐт, быть может, он его и вовсе не открывал

бы…

77

Первое, что оказалось в руках у ефрейтора, – настоящий

шаманский бубен.

– Уау! Это что, мне? – обрадовалась Варя.

Соколов поскучнел. Ну, не может всѐ идти хорошо, обязательно

какая-то гадость да приключится. Чемодан принадлежал Вакутагину –

вместе со всем содержимым… Подарки, которые заботливо готовил

Соколов для всей семьи, сейчас находились значительно севернее и

восточнее.

Если вдуматься, сколько сил было вложено в достойное

наполнение чемодана, Соколову было от чего расстроиться.

Извлечѐнные из чемодана вещи Вакутагина не внушали оптимизма:

шаманский бубен, какая-то потрѐпанная тетрадь, тряпичные пакетики,

подписанные названиями трав (подорожник сушѐный, шишки тѐртые

и т. п.).

– Н-да, блин… Полный арсенал шамана, и этому человеку мы

доверяли нас кормить…

– Да успокойся, Кузя, – попыталась вывести Соколова из ступора

Варя, – представь, как Вакутагину трудно, он ведь тоже, получается, с

чужим чемоданом остался.

– Не с чужим, а с моим – в котором подарки лежали, а не

сушѐный подорожник и шишки тѐртые!

– Ну, откуда мы знаем, что там ценится, – сказать напрямую

любимому Кузе, что на его подарки, мягко скажем, никто не

рассчитывал, Варя не могла.

– Это всѐ из-за Шматко! Придумал, блин.

– А при чѐм здесь Олег Николаевич? – удивилась Варя.

– А при том, что это он нам с Вакутагиным чемоданы выдал,

чтобы всѐ, что он заказал, в них влезло. Вещмешки-то маловаты для его

списков…

– Ну и напрасно ты на Олега Николаевича бочки катишь! Не было

бы чемоданов, вы бы вещмешки перепутали, может, это судьба… Ну,

Кузя, неужели ты не понимаешь, для меня лучший подарок – это ты…

78

– Я ж не только тебе вѐз, – вяло продолжал отбиваться Кузя, – там

и для мамы…

– Да маме лучшей радости не сыщешь – сын приехал!

– А для деда?

Звон бутылочного стекла, раздавшийся в сенях, и голос деда:

«Эй! На палубе! Свистать всех наверх! Лечиться будем!» – не оставлял

никаких сомнений: дед тоже не ждал подарков. Главный подарок внук

ему уже подарил – когда ещѐ у него будет такой повод выпить?

Глава 17

В кабинете Зубова не так много места, но майор, когда нервничал,

использовал его в качестве места для прогулок. Отмерив ширину

кабинета трижды, майор продолжил:

– В любую секунду могут проверить! Днѐм, ночью – без разницы!.

Надеюсь, никто не хочет быть расформированным?