200 знаменитых отравлений

Прокурор, кипя от негодования, утверждал, что Ягода даже начал подмешивать яд самому Ежову, но, к счастью для граждан СССР, не успел добиться своей цели, т. к. был вовремя уличен. По показанию его секретаря и доверенного лица Буланова, Ягода имел особый шкаф с ядами, откуда, по мере надобности, извлекал драгоценные флаконы и передавал их своим агентам с соответствующей инструкцией. Ягода проходил по процессу «антисоветского правотроцкистского блока». В 1988 году комиссия ЦК КПСС рассмотрела материалы процесса, признала их сфальсифицированными и оправдала всех, кто был осужден по этому делу. Всех, кроме Ягоды.

Не один Ягода любил сильные яды для врагов. Уже в 1929 году начальник КРО ГПУ Артур Христианович Артузов создал свою собственную лабораторию, где сотрудники осваивали приемы вскрытия дипломатической почты, подделку пломб, использование спецчернил для тайнописи, применение наркотических и отравляющих веществ.

Да и приход Ежова не означал отказа от ядов. В сентябре 1937 года в Лозанне в небольшом кафе должна была пройти операция по устранению разведчика-невозвращенца Натана Рейса и его жены Элизабет. Привлеченная к операции заместителем ИНО НКВД Шпигельглассом, немецкая коммунистка Шильдбах должна была передать приговоренной парочке коробку шоколадных конфет, отравленных стрихнином. Шильдбах встретилась с Рейсом и его женой в небольшом кафе в Лозанне 4 сентября 1937 года. Шильдбах была смертельна бледна и взвинчена, что, впрочем, неудивительно, поскольку рядом за столиком сидели проверяющие из советской резидентуры – Роллан Абиа и Рената Штайнер, разыгрывающие влюбленную парочку. И все же Шильдбах, которую в свое время привлек для работы в разведке именно Рейс, нашла в себе силы не до конца следовать инструкциям Шпигельгласса и не передала Элизабет коробку шоколадных конфет. Впрочем, после того как Элизабет ушла, Шильдбах взяла себя в руки и сумела заманить Рейса на дорогу, ведущую из Лозанны на Шамбланд, где его в упор расстреляли боевики – Абиа и Афанасьев. Позднее швейцарская полиция нашла злополучную коробку. Коробка была передана в Швейцарию из Парижа через так называемый «Союз возвращения на Родину», который был инфильтрован сотрудниками НКВД.

При проведении зачистки в НКВД отравили и главу внешней разведки А. А. Слуцкого, воевавшего в Средней Азии против басмачей, организатора в 1928 году «шахтинского дела». Авторитет Сталина для него был непоколебим, но он мешал Ежову. Слуцкому организовали повышение – наркомом внутренних дел одной из среднеазиатских республик, где он когда-то гонялся за отрядами басмачей, и во время банкета по поводу проводов на новое место службы он был отравлен прямо в кабинете Ежова. Слуцкому устроили пышные похороны, чтобы не распугать сотрудников Иностранного отдела и резидентов. Выступая на закрытом судебном заседании военной коллегии Верховного суда 3 февраля 1940 года, Ежов объяснил: «В отношении Слуцкого я имел от директивных органов указание: Слуцкого не арестовывать, а устранить другим путем… Так как иначе вся наша зарубежная разведка разбежалась бы. И Слуцкий был отравлен». Легко понять, кто был этот «директивный орган», приказывающий всесильному Ежову.

СМЕРТЬ НА ВЗЛЕТЕ

Иван Павлов был достаточно популярной фигурой в военных кругах Красной Армии. Бывший офицер, не раздумывая, перешел на сторону большевиков во время Гражданской войны, он был близок к окружению Тухачевского, с которым был знаком еще с 1920 года. В то время Павлов на Южном и на Юго-Западном фронтах командовал авиацией 8-й и 13-й армий. Гражданскую войну авиатор закончил с тремя орденами Красного Знамени. В 1920-е годы Павлов учился в академии и в начале 1930-х годов был назначен на должность начальника Главной инспекции Красной Армии. Он поддерживал Тухачевского в его борьбе с группировкой «кавалеристов» во главе с Ворошиловым и Буденным, за спиной которых стоял Сталин.

1936 год стал годом разработки плана устранения Тухачевского и его окружения. Готовился большой процесс, но одновременно практиковались и методы индивидуального устранения. В отдельных случаях использовались «несчастные случаи», в других – «чемоданчик Ягоды». На комдиве Павлове испробовали именно «чемоданчик».

Он поехал отдыхать в Крым в ведомственный санаторий. Пройдя курс лечения и получив необходимые процедуры, Павлов отправился в Москву. В вагонном окне уже мелькали палисадники Подмосковья, как вдруг ему стало плохо. Доехав на такси домой, он только и успел сказать жене: «Меня отравили». Прибывшая «скорая помощь» констатировала смерть. Позднее в заключении патологоанатома причиной смерти была названа типичная для того времени болезнь – сердечная недостаточность.

Хоронили Павлова пышно, по второму разряду, с почетным караулом, салютом, местом захоронения определили Новодевичье кладбище.

37-й ПО-МОНГОЛЬСКИ