200 знаменитых отравлений

Блюдо это, действительно, оказалось вкусным – печень индейки, приготовленная с перцем и солью. Кавказский деликатес».

После опробования на переводчике Сталин приступил к еде.

В ярко освещенном коридоре, ведущем к кабинету Сталина, через каждые десять метров стояли часовые в форме НКВД, вооруженные револьверами в раскрытых кобурах. Поговаривали, что пули в этих револьверах покрыты слоем цианистого калия. Любое, даже самое легкое ранение вызывало мгновенную смерть. И еще ходил слух, что больше всех боялся этих молодцов сам Сталин, убежденный, что когда-нибудь именно кто-то из них пристрелит его самого. Логика была простой: кроме этих головорезов, никто не имел права даже приближаться к кабинету вождя с оружием. Всех, независимо от звания и занимаемой должности, обыскивали на трех контрольных постах. Поэтому офицеров охраны расстреливали на всякий случай через каждые полгода, постепенно заменяя новыми, объявляя при этом, что те переведены на новое место службы, а родственники через известный промежуток времени получали извещение, что такой-то «погиб при исполнении служебных обязанностей», и им даже давали пенсию за погибшего.

«Собственные отравления» Сталин проводил не через Ягоду и его «чемоданчик», а по линии личного секретариата, хотя, конечно, отравители (особенно за границей) были из официального аппарата НКВД. Примером подобного использования яда на высшем уровне, например, была смерть Георгия Димитрова. Верный сталинист, Димитров, ставший после 1944 года безраздельным правителем Болгарии, укусил Хозяина за руку. Задуманная им «балканская конфедерация» была попыткой выйти из-под контроля Сталина. Он поддержал независимый курс Белграда и, проезжая через Югославию в Москву по очередному вызову на «отдых» и «беседы», советовал югославам оставаться твердыми в своем споре с Москвой. В феврале 1948 года Сталин орал на Димитрова в своем кабинете: «Вы зарвались, как комсомолец… Вы и Югославия ничего не сообщаете о своих делах!» Из следующей своей поездки в Кремль Димитров в Болгарию больше не вернулся. Официальное сообщение гласило, что Димитров скончался 2 июля 1949 года «после продолжительной и тяжелой болезни (печень, диабет) в санатории «Барвиха» близ Москвы». Как и Ленина, по приказу Сталина Димитрова забальзамировали.

Но бывали случаи, когда Сталин категорически отказывался от использования яда и не давал возможности использовать его другим. Так, 10 декабря 1937 года он получил последнее письмо от «любимца партии» Бухарина, которое тот направил вождю из тюремной камеры смертников: «…Я бы просил, если это возможно, дать мне возможность умереть до суда, хотя я знаю, как ты сурово смотришь на такие вопросы… если вы предрешили смертный приговор, то я заранее прошу тебя, заклинаю прямо всем, что тебе дорого, заменить расстрел тем, что я сам выпью яд в своей камере (дать мне морфий, чтобы я заснул и не проснулся). Для меня этот пункт крайне важен. Дайте мне провести последние минуты, как я хочу, сжальтесь. Я не знаю, какие слова я должен найти, чтобы умолять об этом как о милости: ведь политически это ничему не помешает, да никто и знать не будет. Ты, зная меня хорошо, поймешь: я иногда смотрю в лицо смерти ясными глазами, точно так же, как знаю хорошо – что способен на храбрые поступки. А иногда тот же «я» бываю так смятен, что ничего во мне не остается. Так что если мне суждена смерть, прошу тебя о морфийной чаше (Сократ). Молю об этом…» Но Сталин был неумолим – никакого яда, Бухарчику только пуля.

Есть большая вероятность того, что и Сталина убрали с помощью яда. Его сын Василий категорически и во всеуслышание утверждал: отца отравили, отца убили! Дочь Сталина, Светлана Аллилуева, косвенно подтверждает это, описывая обстановку вокруг смертного одра вождя: «Агония была страшной. Она душила его у всех на глазах… В какой-то момент… он вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг. Это был ужасный взгляд, то ли безумный, то ли гневный… Только один человек вел себя почти неприлично – это был Берия. Он был возбужден до крайности… лицо его то и дело искажалось от распиравших его страстей… Он подходил к кровати и подолгу всматривался в лицо больного – отец иногда открывал глаза… Берия глядел тогда, впиваясь в эти затуманенные глаза». Следует заметить, что сын Сталина до самой своей смерти обвинял кремлевских соратников отца в убийстве. И сама смерть Василия 13 марта 1962 года вызвала много кривотолков об использовании яда. Диагноз о причинах смерти сына Сталина, поставленный казанскими врачами («сердечная недостаточность, развившаяся в результате резко выраженного атеросклероза на фоне алкогольной интоксикации»), мало кого убедил в естественности смерти. Хотя в деле о смерти Василия хранится также акт экспертизы: обследованы четыре бутылки с остатками вина, никаких следов яда в них не обнаружено.