2000 № 06

— Не совсем так. Сейчас много говорят о двойных технологиях. «Спираль» могла использоваться и в военных, и в сугубо мирных целях, в частности для транспортного обеспечения орбитальных станций. Предполагалось, что орбитальный самолет будет доставлять на космическую станцию и возвращать на Землю необходимые грузы… Но все-таки главное — боевое применение «Спирали». На ней предполагалось выводить в космос и ядерное оружие. В общем, рассматривались самые невероятные на первый взгляд варианты использования этого необычного летательного аппарата.

— Попробуем еще раз вспомнить о том времени, когда вы были заместителем командующего «космическими войсками». Военно-космические силы — это группировка спутников на орбитах?

— Не только. Спутниками надо управлять. Для этого создана наземная группировка — разветвленный командно-измерительный комплекс, простирающийся от Калининграда до Камчатки, плюс корабли в океане. Есть еще полигоны, откуда осуществляются запуски космических объектов. Действуют специальные транспортные и технические средства на космодромах. Словом, я хочу подчеркнуть, что у Военно-космических сил необычайно сложная и разветвленная инфраструктура. В нее, в частности, входили научно-исследовательские и конструкторские организации. С ними у меня были особенно тесные взаимоотношения, так как я отвечал за опытные работы.

— В таком случае следующий вопрос оправдан: каким достижением вы гордитесь?

— Для меня все было главным! И это не формальный ответ. При мне зарождались принципиально новые Военно-космические силы. Они развивались быстро. Этот процесс был творческим, интересным… Постепенно мы стали подчиняться не Главному штабу Ракетных войск, а Генеральному штабу Вооруженных Сил, поскольку выполняли глобальные задачи. Это касалось как видовой и радиотехнической разведки, так и связи.

— Понятно, что шло соревнование с американцами. Насколько хорошо вы знали их возможности?

— Нам казалось, что мы знаем все!.. Когда Брежнев встречался с президентом США, тот сказал, что у них столько-то пусковых установок. Леонид Ильич тут же возразил, что их на две больше, и президент согласился… Конечно же, все «дырки», так называют шахтные установки специалисты, были хорошо известны и у них и у нас. Районы патрулирования атомных подводных лодок тоже знали обе стороны. И эта «прозрачность» во многом зависела от той информации, которую мы получали с космических орбит… Поэтому возможности американцев, в том числе и технические, были нам хорошо известны. Думаю, и у них информация поставлена не хуже.

— К примеру?

— В то время мы следили за работами по созданию «Шаттла» и были в курсе экспериментов. Нам удалось довольно точно спрогнозировать его первые старты?

— Во время войн в Косово и Персидском заливе американцы весьма эффективно применяли свою космическую группировку. А мы пользовались информацией из космоса во время войны в Афганистане? Я не спрашиваю о более поздних событиях, когда вы уже ушли из армии…

— Не могу ответить достоверно, так как полученной из космоса информацией мы не распоряжались. От нас, технарей, эксплуатационников, требовалось создать спутник, запустить его, проверить и передать соответствующим организациям. Если они получают информацию, значит, все в порядке, и нас не ругают. Если же объект «молчит», то нужно наше вмешательство… Вся информация шла в Генеральный штаб, и я думаю, что во время войны в Афганистане ею широко пользовались, ведь тогда на орбите у нас была довольно сильная военно-космическая группировка.

Стартовая позиция ракеты-носителя «Союз» на космодроме Байконур.

— Я знаю, что вас неоднократно назначали председателем Государственной комиссии по запуску новых военных объектов. Какие из них особенно запомнились?

— Запусков было много…. К примеру, создавали систему радиотехнической разведки второго поколения…

— Что это такое?