Читаем 2008_4 (553) полностью

Другой — образ ныне запрещенных писем Иосифа Файнберга, человека, который сумел убедить барона (по официальной версии) в «более широкой» финансовой поддержке поселений. Ссылки на биографию этого человека, на его собственные сочинения изъяты из всех поисковых систем, начиная с «Гугл», «Яху», «АльтаВиста» и кончая российскими «Апортом», «Рамблером» и «Яндексом». В библиотеках и архивах все, что касается Иосифа Файнберга, убрано так далеко, что и очень длинными руками туда не дотянуться.

Там, где Ротшильды, всегда тайны, политические интриги, шпионаж, кровь и загадочные убийства. Эдмонд Ротшильд был Ротшильдом из Ротшильдов, и все, что известно об этих баронах, к нему относится вдвойне.

По той же причине, по которой выбор Ротшильдов пал на добывание человеческого «сырца» из реликтово-феодальных или нео-феодальных (протофашистских) стран, поиск кандидата на роль предводителя юнцов в конце XIX столетия ведет в Могилев: один из самых зловещих, реакционных, «реликтовых», жестких, «затхлых» городов с «темной аурой». К концу века население города на 96 процентов состояло из евреев. Выпускник могилевской гимназии Исраэль Белкин (и имя его как нельзя лучше «подходит») прекрасно вписался в эту роль. Личность, одержимая мелким тщеславием, Белкин, проваливший экзамены в харьковский университет, мучим уколами обид и самолюбия, мечтает о реванше над харьковским интеллигентским сообществом. Он едет в Харьков, где собирает вокруг себя 30 университетских студентов якобы для «обсуждения» ситуации евреев в России. Хотя большая часть студентов отвергает выделение еврейской ситуации в особую категорию, другая часть организовывается Белкиным в общество. 3 тысячи первоначальных членов «БИЛУ» были на самом деле передовыми отрядами юных боевиков (как в Бобруйске и Минске 1980-х), которые разъехались по всей территории царской России, чтобы агрессивными, насильственными, крикливыми и пропагандистскими методами захватить власть в еврейских общинах и — с помощью рэкета и шантажа — «выколачивать» из их членов денежные «пожертвования». Ниспровергатели авторитета отцов, старших братьев и старших товарищей, они повсюду несли агрессию, вероломство, и нетерпимость.

Такой вот «умеренный» рэкет практиковался и под эгидой «БИЛУ». Более 300-сот человек были направлены на выбивание денег из еврейских общин в России и Германии. Дочерняя фирма «БИЛУ» в Харькове стала угрожать смертью богатым евреям, если те откажутся внести пожертвования.

Ротшильдовскими марионетками формируется не что иное, как армия. И дезертирство из ее рядов — то же самое, что дезертирство из рядов действующей армии. Еще один перл этих внутренних инструкций: член организации обязуется (стоит вдумчиво повторить это: ОБЯЗУЕТСЯ!) вести себя в соответствии с еврейскими религиозными законами. Так-то, никаких иллюзий по поводу «социалистического», «светского» сионизма. Идет элементарное возрождение древнего жреческого культа, попытка возвращения его в «первоначальные» географические границы. Более того, другие пункты подтверждают ориентацию на возрождение мракобесия, архаичного храмового братства: «иноки» не имеют права вступать в брак и владеть собственностью, «пока не закончат службу в авангарде» (срок не указан!).

В высшей степени интересно и то, что «родной сестрой» «БИЛУ» являлась организация «Ам Олам», сформированная вокруг иммиграции в Соединенные Штаты. Невозможно отрицать того, что еврейская колонизация Палестины и еврейская колонизация США «странно» напоминают друг дружку.

Вытеснение палестинцев-неевреев с их собственных земель, колонизация края евреями, военно-оккупационный режим в резервациях-зонах, куда согнали коренное население, приниженный статус неевреев по отношению к статусу евреев — все это, в той или иной степени, параллельно прослеживается и в США, только соответствуя другим реалиям (каждая из которых четко привязана к своей «палестинской параллели»).

Вытеснение американцев с их «виртуальных земель» проявляется во всеобщем вытеснении в Штатах неевреев из сфер наиболее престижной, привилегированной и эксклюзивной деятельности. Преобладание (или диктат) евреев, а в последнее время, к тому же, — евреев-экстремистов и сионистов в сфере американских финансов и экономики, СМИ, кинопродукции, руководства шоу-бизнесом, медицины и фармакологии, зубоврачебной индустрии, адвокатского дела, занятые ведущих университетско-профессорских позиций, ключевых политических должностей (особенно — невыборных) и (не по численности, но по влиянию) в сфере обороны, внутренней и внешней политики и национальной безопасности, особый статус еврейских организаций и еврейского лобби, особый статус Израиля во внешней политике — все это перекликается с теми процессами, что имели место в Палестине, сопутствуя созданию и бытованию государства Израиль.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дуэль, 2008

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика