2008_42 (590)

А с другой стороны — действия в соответствии с Конституцией, призывы к восстановлению законности, неподкупность, мужественное преодоление блокадных лишений. И, наконец, отказ от применения оружия, хотя оно в их распоряжении имелось.

Вот и сопоставьте.

Результатом того, что Вы называете государственным переворотом, стали выборы парламента на абсолютно демократической основе, формирование нового государства с нормальной, а не изнасилованной заигравшимися в политику горе-депутатами конституцией.

Это что же, имеется в виду нынешнее Российское государство? Курам на смех. Страна во главе с царем и бессильным парламентом, депутатами в котором могут быть преимущественно богачи — это Вы считаете нормальным?

Конечно, дооктябрьская конституция страдала обилием поправок. И это вполне закономерно в период революционной ломки. Но ведь уже была готова к принятию конституция, подготовленная парламентской комиссией, демократичная по сути, а не на словах. Принятие этой конституции не позволило бы стране скатиться к бандитскому капитализму. Предотвращение принятия этой конституции было одной из главных причин кровавого государственного переворота.

Система власти, вытекающая из конституции, навязанной Ельциным в 1993 г. такова, что власть может действовать независимо от мнения народа. Уже на декабрьских выборах 1993 г. тогдашняя «партия власти», несмотря на монопольное владение СМИ, позорно провалилась, да и потом неизменно проваливалась вплоть до прихода к власти Путина, породившего надежды на лучшее будущее. И что же, влияло ли это на дела властьимущих? Нисколько. И до тех пор, пока не будет эффективного контроля представительной власти над исполнительной, уповать можно только на «хорошего царя».

Не получить бы нам Ивана Грозного. Да и Николая II не хотелось бы.

Если бы победил ВС, нами стали бы управлять макашевы и баркашевы.

Парламент является важнейшим атрибутом демократии, можно сказать — ее символом. Главой государства может быть президент, премьер, король, султан, но если нет парламента или он декоративен, значит, нет и демократии. Противозаконный роспуск парламента, а тем более его силовой разгон, несомненно, является деянием грубо антидемократическим. И получается так, что защищавший парламент матерщинник Макашев и «фашист» Баркашев на деле проявили себя демократами, а Ельцин — злейшим врагом демократии.

Разгон парламента и узурпация власти — это внешние совершенно очевидные проявления ельцинского антидемократизма. На более глубоком и, в сущности, более пагубном для России уровне антидемократическая сущность Ельцина проявилась в созданной для него конституции, не дающей возможность народу реально влиять на деятельность властей. А ведь именно в возможности такого влияния состоит сущность демократии. А не в возможности говорить что угодно о ком угодно.

И в самом деле, ныне можно публично ругать власти, митинговать, устраивать шествия «голубых», за это в тюрьму или психушку обычно не сажают. Кстати, это стало возможным еще при Горбачеве. «Достижение» Ельцина в том, что созданная для него в пику румянцевскому проекту конституция устроена так, что все эти разговоры на митингах и в парламенте, думские резолюции и постановления ни к чему президента и правительство, да и все нижестоящие органы исполнительной власти не обязывают. Отсюда и вытекает нынешний беспредел чиновничества. Президент, чиновничество, правительство работают по принципу: «говорите-говорите, а мы будем делать то, что считаем нужным». Очень хитро придумано. Но без «обратной связи» между народом и управителями все же обойтись невозможно. И таким «мостиком» стали взятки. Так что при нынешней системе власти, опирающейся на ельцинскую конституцию, борьба с коррупцией бессмысленна и даже вредна. Не будет взяток — прервется единственная возможность влияния народа (в том числе предпринимателей) на власть, и страна придет в состояние хаоса. Итак, никакие существенные сдвиги к лучшему не предвидятся, пока ныне действующая конституция — это тяжкое наследие государственного переворота 1993 года — не будет заменена конституцией демократической не на словах, а на деле, с возможностью реального влияния народа на действия властей.

Конституцию Олега Румянцева, по договоренности между Кремлем и тогдашним БД, должно было обсудить и принять конституционное собрание, в которое вошли представители всех основных фракций ВС. Вся Россия с надеждой смотрела на заседания этого органа, ждали, что страна, наконец, обретет нормальную конституцию. А чем закончилось, помните? Коммунисты всячески саботировали работу собрания своими бесконечными спорами, протестами и прочей бузой, превратив работу этого представительного органа в пошлый балаган.