2008_51(599)

Для меня и моих друзей оказался радостным тот день, когда начал работать кружок духового оркестра. Воспитатель третьей группы Андреев Георгий Андреевич явился первым руководителем духового оркестра. Кроме того, я не прекращал занятия в хоровом кружке, которым руководил местный композитор Анатолий Николаевич Гиогаев.

Детдомовский коллектив художественной самодеятельности, хор и духовой оркестр выступали с концертами на производственных предприятиях, перед горожанами и в колхозах перед тружениками села. У нас в детдоме была дружная атмосфера. Мы сами на подсобном хозяйстве выращивали овощи, помогали в заготовке дров на зиму.

Слабых здоровьем ребят отправляли на поправку в детские санатории, причем не на один месяц, а на год или два, пока дети не улучшат свое здоровье, к тому же во время пребывания в санатории не прерывались учебные занятия в школах. Я, как и другие, неоднократно побывал по направлению врача в санаторном детдоме. В летнее время отдыхали в пионерском лагере. Нас возили на экскурсии по городам, где шли бои Красной Армии с захватчиками. Посетили города-герои Сталинград, Москву и другие. В детдоме нас принимали в пионеры, а старшие ребята вступали в комсомол. У нас были тимуровцы, которые помогали на дому пожилым людям.

Мы с благодарностью вспоминаем Иосифа Виссарионовича Сталина за заботу и внимание к сиротам войны и за улучшения жизни трудового народа. Когда не стало Иосифа Виссарионовича, на глазах у нас и у других людей были слезы. Время показало, что И.В. Сталин остался Человеком на все времена и будет жить в сердцах новых поколений на Земле.

К моему воспоминанию присоединяются бывшие воспитанники Мариинско-посадского детдома Евсеев Анатолий и Артамонов Владимир.

В. ГАВРИЛОВ

P.S. Прожил я в Мариинско-посадском детдоме с 1945 по 1955 годы.

КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО

ГРУППОВОЕ ИЗНАСИЛОВАНИЕ ГЕНИЯ

14 ноября по каналу НТВ был показан фильм Татьяны Архипцовой «Мой муж - гений». Имеется в виду знаменитый физик Л.Д. Ландау (1908-1968). Основой сценария послужила книга вдовы учёного «Академик Ландау. Как мы жили», вышедшая в 1999 году.

 После показа фильма было его обсуждение. Тут несколько удручало то, что все говорили так, будто гений - это нечто совершенно точно известное, измеримое, всем понятное, как, допустим, чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов. Он в своё время всех обыграл, получил девять «Оскаров», чего нет ни у одного шахматиста,- как не гений! Или рекордсменка мира по прыжкам с шестом Елена Исинбаева, одолевшая на Олимпиаде в Пекине 5 метров 3 сантиметра. Тоже гений. Но вспомните:

Я - гений Игорь Северянин!..

Или Маяковский:

Славьте меня!
Я великим не чета.
Над всем, что сделано
                                   ставлю nihil.
Я ничего не хочу читать.
Книги?
Что книги!

И мой покойный друг поэт Коля Глазков тоже решительно и многократно утверждал, что уж он-то точно гений. Да меня и самого, многогрешного, уж признаюсь, называли в газетах, в письмах и «лучшим критиком современности», и «критиком N1» да и просто гением. Как со всем этим быть? Тут, по меньшей мере, ясно, что у людей разное представление о том, что такое гений. И несомненно, что гении как личности не менее многоразличны, чем простые смертные. А как соотносятся, допустим, музыкальный гений и научный? Применимы ли к ним одинаковые мерки, в том числе - нравственные? Или то, что дозволено гению-физику, непозволительно гению-скрипачу? Никто об этом ничего не сказал. Гений - и всё!

Но как бы то ни было, а первым при обсуждении взял слово старый писатель Яков Костюковский. На вопрос, надо ли показывать фильм и смотреть его, Яков Аронович решительно заявил: «Надо! И прежде всего потому, что это фильм о Ландау». Ну, это нам хорошо знакомо: «Мандельштама надо издавать и читать прежде всего потому, что это Мандельштам!» Но тут же выступил сын академика Игорь Львович и сказал: «Никакого Ландау в фильме нет, это фильм не о нём».

Кто же прав? Если в фильме нет Ландау, то, может, есть просто гениальный учёный? Увы... Ну, один раз мы видим сей персонаж спорящим с кем-то о чем-то у доски, на которой написаны мелом какие-то формулы или уравнения. Другой раз он написал опять же какие-то формулы на груди обслуживающей его в больнице медицинской сестры. Тут, конечно, возникают вопросы. Во-первых, что, в советской больнице, как в каком-то страшном остроге, подобном «Мертвому дому» Достоевского, не было бумаги и заключенному нельзя было её раздобыть? Во-вторых, что ж, хорошо, пусть перед нами гений и ему, как дураку, закон не писан, но эта сестра, если разрешает использовать свои нежные перси как грифельную доску, кто - тоже гений или битая дура? Наконец, не есть ли это просто очередная тупоумная антисоветчина тех, кого называют дерьмоделами? Эти два эпизода - вот и всё, что проходит в созданном образе по статье «гений». А в остальном...