2009 № 1

Думаю, это относилось к Коту, но ощущение было такое, что гонят нас.

Ливиза продолжала идти. Наши шкуры стали подергиваться от запаха кошачьей крови, который доносил ветер.

Ливиза, ни на что не обращая внимания, пробиралась вперед, мимо мужчин, впряженных в повозки. Старый Пронто, забыв о мешавшей упряжи, в панике пытался отскочить и не смог.

– Подумай, – велела Ливиза. – Хотя бы раз в жизни.

Но Пронто заржал и заплясал на месте, явно готовый удрать вместе с фургоном. Одним из самых ценных.

– О, ради всего святого!

Она зубами отстегнула хомут, и Пронто, отскочив, порысил в сторону, где и встал с самым глупым видом.

Ливиза бросила Кота в фургон, порылась в мешке с инструментами, взяла щипцы и с деловитым видом принялась вырывать коготь за когтем.

Бедный зверюга вопил, ревел, извивался, вертел головой, отчаянно стремясь укусить Ливизу, несмотря на связанные челюсти. Разминал окровавленные конечности, пытаясь выпустить несуществующие когти. Безжалостная пытка, казалось, длилась целую вечность.

Мы могли только беспомощно таращиться на весь этот ужас. Молча.

Когда все было кончено, и Кот обмяк, тяжело дыша, Ливиза взяла новый моток веревки, туго обмотала шею хищника и прикрепила другой конец к фургону. А потом освободила челюсти зверя. Кот взревел и ощерился. Гигантские зеленые клыки пахли кровью. Ливиза взяла молоток и долото и принялась выбивать кошачьи зубы.

Форчи выступил вперед.

– Ливиза! Прекрати! Это жестоко!

– Но необходимо. Иначе он нас съест.

– Зачем ты это делаешь? Кауэя все равно не вернешь.

Ливиза повернулась. Я заметила, что ее нижняя челюсть распухла.

– Чтобы учиться у него.

– Чему именно?

– Всему, что он знает.

– Нам пора в дорогу, – объявил Вожак.

– Именно, – категорично заявила она. – Поэтому он и лежит сейчас в этом фургоне.

– Ты берешь его с собой?

Все волосы Форчи стали дыбом, от гривы до элегантной эспаньолки.

Но Ливиза вскинула голову, и кажется, я помню, как она улыбнулась.

– Вы не сумеете мне помешать.

Весь табун дружно вздохнул. Перепуганный, удивленный звук.

Но Ливиза как ни в чем не бывало взглянула на меня и спросила:

– Как по-твоему, можешь принести мне хомут?

Пронто мотнул головой в ее сторону:

– Вот, возьми, безумная!

– Ливиза, этим его не вернешь, – заплакала я. – Ну же, дорогая, оставь Кота в покое, смирись и поедем.

Она с жалостью уставилась на меня:

– Бедняжка Аква!

Она сама впряглась в фургон. Женщинам полагается носить винтовки, мужчинам – таскать повозки. По двое, если дорога идет в гору.

Я пыталась идти рядом с ней. Больше никто не мог вынести едкой кошачьей вони. Я кашляла. Глаза слезились.

– Я не могу оставаться с тобой.

– Все в порядке, дорогая, – заверила она. – Иди к остальным. Там тебе будет легче.

– Но ты останешься одна с этой тварью.

– Ей не до меня.

Исчерпав все аргументы, я отошла.

Мы продолжали путь. Весь этот долгий день Форчи не позволял нам спать, и время от времени до нас доносился голос Ливизы, изводившей несчастное животное своими вопросами.

– Нет! – вдруг услышали мы ее крик. – Это не инстинкт! Ты вполне можешь питаться чем-то другим. У тебя есть выбор! И необязательно пожирать других!

Кот взревел, но тут же простонал:

– Иногда другой еды просто не находится! Или хочешь, чтобы мы стояли и смотрели, как от голода умирают наши дети?!

– Почему же вы отняли мое дитя? – завопила Ливиза. – На нем… – Она горестно заржала. Но тут же яростно фыркнула: – На нем даже мяса не было!

Кот снова застонал.

Ливиза говорила что-то еще, но мы не разобрали слов. Наконец она замолчала и вновь потащила телегу, прислушиваясь к Коту. Постепенно она пропустила вперед даже арьергард африрадоров, которым поручалось защищать отставших. Создавалось такое впечатление, что для соплеменников она вообще перестала существовать.

– Они нападут на нее! Захватят и сожрут! – постоянно жаловалась я Грэме.

Она на ходу положила голову на мою холку.

– Если кто-то и способен устоять в одиночку против Котов, так это Ливиза.

С вершины холма открывался прекрасный вид. Форчи поднялся на дыбы, заржал и стал месить копытами воздух. Возницы повернули налево и образовали круг.

– Щиты! – приказал Вожак.

Мы все начали сгружать щиты, заслонявшие нас от ветра, и загородили фургоны, чтобы получилось подобие крепости. Я то и дело оглядывалась в поисках Ливизы.

Наконец, уже в сумерках, она появилась, волоча за собой повозку с Котом. На ее холке засохла пена. Она выглядела уставшей. Голова клонилась вниз, словно ее обладательница была в чем-то виновата.

Добравшись до нас, Ливиза остановилась. В гриве запутались шипы и сухие ветки.

– Он связан. И очень ослаб, – сообщила она.

Форчи гневно фыркнул и стал бить копытом.

– Думаешь, кто-то сможет заснуть, когда в нашем кругу стоит кошачья вонь?

Ливиза вздрогнула.

– Он говорит, что другие Коты его убьют.

– Ну и пусть! – воскликнул Форчи.

Ливиза, не ответив, повернулась и оттащила повозку от лагеря. Форчи на миг оцепенел, но, тут же придя в себя, приказал:

– Аква, присмотри за подругой!