2009_3

«Следует учитывать, что не всякий материал такого рода выражает перечисленные идеи в неприкрытой форме. Нередко он исполнен так, что подобные мысли автора с помощью различных уловок внушаются исподволь. В результате информация, способная возбудить враждебность к тем или иным этническим, расовым, религиозным группам, оскорбить либо унизить национальное достоинство, оказывается завуалированной, но понятной читателю. Как правило, публикатор (оратор) в данном случае имеет цель не только возбудить национальную или религиозную рознь под видом реализации предоставленного ему Конституцией РФ права на свободу слова и свободу массовой информации, но и уйти от ответственности».

Логично ли в таких случаях назначать экспертизу? Да, логично: следователь видит, что в тексте прямых признаков преступления нет, но что-то в тексте не так, поскольку текст оставляет впечатление преступления. Следователь это видит, но не может объяснить, за счет чего возник этот эффект. И вот только в случае завуалированности смысла текста следователь получает основания привлечь специалиста и назначить экспертизу.

Соответственно вопрос к нашему гособвинителю: почему ни в обвинительном заключении, ни в трех томах уголовного дела нет ни слова о том, что Дубров что-то внушает читателям исподволь, что он как-то и что-то завуалировал в своем тексте?

Естественен вопрос, а что же тогда явилось основанием для следователя Баранова назначить экспертизу? Ответ на этот вопрос указан в его Постановлении о назначении экспертизы: «…прокуратурой г. Москвы указано на необходимость проведения комплексной психолого-лингвистической экспертизы статьи Дуброва А.В. «Смерть России!». То есть сам следователь Баранов не видел никакой необходимости в этой экспертизе, провести ее приказал зампрокурора Москвы Юдин. И приказал провести для того, чтобы сфабриковать хоть какое-то доказательство преступности Дуброва.

Таким образом, если следствие, прокуратура и суд назначают психо-лингвистическую экспертизу для анализа текста без достаточных для этой экспертизы оснований, то есть без наличия в тексте завуалированного смысла, то это означает одно из двух:

— либо следователь, прокурор и судья настолько умственно недоразвиты, что не способны понять смысл текста, доступного для понимания широкого круга читателей,

— либо они с помощью заключения эксперта фабрикуют доказательство, чтобы обвинить в совершении преступления заведомо невиновного».

Тут мы немного подискутировали с судьей на тему, уместно ли словосочетание «прокурор», «судья» и «умственно недоразвитые», после чего я закончил эту свою просьбу, в которой суд отказал, что, впрочем, было ясно с самого начала, поскольку суд стал отказывать нам в предоставлении доказательств, что и вызвало заявление адвоката об отводе судье.

Следующее заседания суда 19 января в 14.30 и 22-го в 9.30.

Ю.И. МУХИН

КОРРУМПИРОВАННОЕ ПРАВОСУДИЕ: БЕЗ ВАРИАНТОВ

«…Степень коррумпированности уголовного судопроизводства представляет один из ключевых показателей коррумпированности общества в целом», — пишет в своей монографии А.Э. Бинецкий. Однако следует учесть, что в имитационном государстве, где коррупция является способом управления, коррумпированность судей — это необходимый элемент такого управления, поскольку иначе коррупционная управленческая деятельность стала бы оспорима в судебном порядке, а ее субъекты ограничивались бы в действиях страхом реального уголовного наказания. Таким образом, в имитационном государстве основным коррупционным проявлением у судей является не «торговля» заказными судебными решениями за взятки, а принятие решений в порядке выполнения поручений «в государственных интересах», исходящих из высших эшелонов власти через институциональных или иных представителей. При этом взятка не упраздняется, но приобретает «респектабельную» форму вознаграждения за участие в «управленческом решении».