2013. Конец времен

«Я слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний; то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию. Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и, обратившись, увидел семь золотых светильников и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в пени, и голос Его, как шум вод многих. Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лицо Его, как солнце, сияющее в силе своей. И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний, и живой; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти. Итак, напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего».

Далее по тексту святой Иоанн сообщал, что в снизошедшем на него откровении ему было сообщено точное число тех, кто спасется, – сто сорок четыре тысячи, я невольно подумал, что такое число сопоставимо с численностью населения небольшого американского города. Это число меня слегка напугало, потому что, если учесть общее число людей на планете, получалось, что геенны огненной избежит лишь один из тридцати пяти тысяч.

Один экзегет[19] как-то раз подсчитал, что, если принять во внимание разницу в численности населения планеты в эпоху святого Иоанна и в настоящее время, то необходимо добавить три нуля к числу тех, кто спасется, в результате чего получится один из тридцати пяти.

Другими словами, спасется только самый лучший ученик из каждого школьного класса.

4

После плавания по морю, растянувшегося из-за сильных ветров аж на два часа, мы прибыли на остров Патмос к середине утра во вторник. Со стороны моря остров казался причудливым по форме большим сухим камнем: на нем, похоже, единственным естественным источником пресной воды были немногочисленные дожди.

После ночи, проведенной в одиночестве в своем гостиничном номере, к Эльзе вернулось хорошее настроение. А вместе с ним – и свойственная ей непринужденность. Сойдя с судна, она взяла меня под руку, и мы отправились завтракать в центральную часть портового городка Скала, где местные жители, как мы заметили позднее, то и дело друг над другом подшучивали.

Эльза была одета в коротенькую футболку и шорты, в которых ее длинные ноги казались еще более длинными, что стало поводом для далеко не одного – произнесенного громким голосом – комментария со стороны слоняющихся по местным базарчикам мужчин. Хотя мы и не понимали, что они говорят, их реплики звучали скорее как комплименты, чем как упреки, несмотря на то что мы находились на острове, считавшемся святым.

Как ни странно, жители острова, на котором впервые стало известно об ужасах конца света, отличались большой жизнерадостностью и, видимо, большой любовью к плотским утехам.

– К чему приводят все предсказания о приближающихся всемирных катаклизмах, – прокомментировала Эльза, когда я рассказал ей об этом – возникшем у меня – ощущении, – так это к повышению интереса людей к земным наслаждениям.

Эти ее слова заставили меня вспомнить о том, как после презентации книги в Хероне, послушав разглагольствования о конце света, несовершеннолетняя публика чуть ли не бегом вывалила на улицу, чтобы побыстрее предаться одному из земных наслаждений – покурить.

– Возможно, эти наслаждения являются единственной реальностью в жизни, которая возникает из ниоткуда и исчезает в никуда, – сказал я, вдаваясь в незатейливую житейскую философию. – Если, конечно, человек не верит в то, что есть и загробная жизнь.