– Те, кто верит в загробную жизнь, еще больше предаются земным наслаждениям, – возразила мне Эльза, – потому что они хотят, чтобы им на том свете было о чем вспомнить.
Ведя подобные разговоры, мы с Эльзой подошли к той части порта, в которой вроде бы и должна была находиться скала с названием «Кинопс». Однако в море ничего не было видно – если не считать покачивающегося на волнах красного бакена. Мы спросили про эту скалу у рослого рыбака, который в этот момент возился на берегу со своими сетями. Вокруг него собралось несколько котов, надеявшихся, что и им достанется какая-нибудь рыбка.
– Эта скала находится прямо вон под тем бакеном.
– Вы хотите сказать, что эта скала – подводная? – спросил я.
– Именно так. В нее ведь превратился волхв, который нырнул в глубину, но так и не смог из нее вынырнуть. Аквалангисты, которые видели эту скалу, говорят, что она по своей форме похожа на человека. Вокруг нее много осьминогов, однако их там никто не ловит.
– А почему? – заинтересовалась Эльза. – Какая на то причина?
– Местные суеверия. Люди говорят, что у осьминогов, которые прикоснулись к этой скале, мясо теряет свой вкус из-за зловредности Кинопса. Он ведь хотя и превратился в подводную скалу, но, тем не менее, остался при этом злонамеренным волхвом.
Рыбак вернулся к своей работе, а я стал размышлять над этими местными легендами. Когда мы с Эльзой уже собрались пойти прочь, я спросил у того же самого рыбака:
– А известно, где жил этот волхв?
Рыбак, похоже, очень сильно удивился такому вопросу, но затем все же ответил:
– Насколько я знаю, он жил на горе, которая находится в южной части острова и называется Генупа.
– Ну вот мы его и нашли, – прошептала мне на ухо Эльза.
Таксисты в городке Скала в это время суток принимали пищу, а потому мы стали коротать время возле небольшой бухточки, к которой вела извилистая каменистая тропинка.
Усевшись на свой чемодан, я стал наблюдать за тем, как Эльза, подойдя босиком к кромке воды, собирает ракушки. Солнце припекало довольно сильно, но у меня вдруг возникло ощущение, что мне нет никакой необходимости куда-либо спешить. После долгих мытарств я наконец-таки оказался в таком месте, из которого мне не хотелось уходить: я спокойненько сидел себе на чемодане возле тихой бухточки, отдыхая и наблюдая за женщиной, в обществе которой скука мне явно не угрожала.
Меня уже абсолютно не интересовал тот пресловутый миллионер с его каббалистическими изысканиями. Я больше не хотел даже и слышать о картах Таро и об архетипах. Мое внимание теперь привлекала лишь эта женщина.
Мне невольно вспомнилось об «аниме» и «анимусе».
Эльза, должно быть, каким-то образом умудрилась прочесть эти мои мысли: она вдруг перестала собирать ракушки и направилась ко мне, расплывшись в широкой улыбке. Подойдя ко мне и крепко меня обняв, она прошептала в мое ухо:
– Сейчас ты меня видишь, но очень скоро я улетучусь, я – сон, который совершенно случайно приснился тебе наяву.
– Подожди, не торопись исчезать, – взмолился я. – я приехал на Патмос отнюдь не для того, чтобы вести себя здесь, как праведник.
Эльза посмотрела на меня порицающим взглядом, а затем крепко поцеловала меня в губы, после чего мы вернулись с ней в городок Скала по все той же самой извилистой тропинке, чувствуя, как налетевший с моря ветерок ерошит нам волосы.
Проходя по одной из улочек, мы увидели бюро по найму квартир, над входом в которое висел лозунг, достаточно однозначно излагавший философию жителей острова: «САМОЕ СВЯТОЕ ЗДЕСЬ – ЭТО ХОРОШАЯ ЖИЗНЬ». Прямо перед этим бюро стояло такси, за рулем которого сидел и вертел в пальцах сигарету пожилой хиппи в круглых черных очках.
– Может, сначала снимем квартиру, а затем уже отправимся на поиски Кинопса? – спросил я у Эльзы.
– Давай прежде всего выясним, что там есть на этой Генупе, – ответила мне Эльза. – Возможно, у нашего заочного друга имеется особнячок на берегу моря, и он согласится нас в нем приютить.
Хотя у меня и имелись на данный счет определенные сомнения, я, решив не спорить, подошел к таксисту и стал договариваться с ним о том, чтобы он отвез нас на Генупу. Поначалу он не понял, о каком месте идет речь, а потому достал карту острова и стал ее разглядывать, тихонько бормоча себе под нос:
– Генупа, Генупа…
Я, встав с ним рядом, склонился над картой, пытаясь найти на ней нужный нам холм в южной части острова.
Наконец таксист шлепнул себя ладонью по лбу и воскликнул:
– Кинопа! Ты хотел сказать «Кинопа». Гора, в которой есть пещера.
– Ты имеешь в виду пещеру святого Иоанна? – спросил я. – Разве она находится там?
– Нет. Это пещера, в которой жил его враг Кинопс. Поэтому гора так и называется. Там есть часовня. Она высечена в скале. Я могу отвезти тебя туда за тридцать евро. Это далековато.
– Тридцать евро за двоих, – уточнил я, чтобы эта цена не воспринималась как цена за одного пассажира.
– Кого двоих? – удивленно спросил таксист. – Ты имеешь в виду и меня? Я, дружище, водитель!
– Я имею в виду вот эту женщину, – сказал я, уже начиная злиться от подобной фамильярности и поворачиваясь к Эльзе.
Однако Эльза куда-то исчезла.
5