_2015_05_14_10_21_29_958

«А что, если он сумасшедший? – взволнованно шепчет мой внутренний голос. – Сумасшедший из Нью-Йорка. Может, он незаконно проник в отель? Может, мне надо произвести гражданский арест? И разрешен ли у них тут гражданский арест? Аааа! Что же делать?»

Он, конечно, не похож на сумасшедшего. А когда улыбается, так и вовсе очень приятный, но вдруг…

– Что хмуришься?

– Просто думаю.

– О чем?

– Ты ведь… не сумасшедший… Правда?

Парень громко смеется.

– Нет! Ну, или совсем чуть-чуть, в хорошем смысле. Жить становится веселее, если в ней есть место безрассудству.

Я киваю головой. Звучит он вполне вменяемо.

– Как тебя зовут? – спрашивает певец, возвращая гитару на стойку.

– Пенни.

– Пенни, – повторяет он, и мне нравится, как он произносит мое имя. – А я Ной. Ты из Англии, судя по акценту?

– Да.

– Здорово. Фотограф?

– Ага. Пока, правда, любитель, но надеюсь когда-нибудь стать профессионалом. Моя мама оформляет завтрашнюю свадьбу, меня попросили сделать несколько фотографий этого процесса. А ты что здесь делаешь? Только честно.

– Честно? – Он слегка наклоняет голову и хитро улыбается. – Моя бабушка тоже занимается подготовкой свадьбы.

– Твоя бабушка?

– Да, Сейди Ли. Она отвечает за банкет.

– Да-да, я с ней уже познакомилась.

Слава богу, он не сумасшедший. Мне известно, кто его бабушка. И мне она нравится. А главное, мне не придется производить гражданский арест.

– Я утром подвозил бабушку, и она разрешила мне побыть тут немного, при условии, что я не буду ей мешать, – объясняет Ной. – Так что я зашел сюда, а когда увидел гитару, то решил немного поиграть, не удержался.

– Так ты музыкант?

Он опять очень мило улыбается.

– Не совсем. Просто люблю побренчать на досуге. Есть хочешь?

– Что? А, да, немного.

Он спрыгивает со сцены и направляется ко мне. Чем ближе он подходит, тем симпатичнее кажется. У него темно-карие глаза, совсем как у Сейди Ли. И, когда он улыбается, в глазах тоже пляшут чертики. Странное чувство: когда он так смотрит, мне кажется, что я становлюсь легче перышка и могу улететь при первом же порыве ветра.

– Тогда пойдем к Сейди Ли, она нас накормит. Но сначала… Можно тебя попросить? Скажи «томаты».

– Что?

– Томаты. Ну просто произнеси это слово.

Я улыбаюсь и качаю головой. Нет, все-таки сумасшедший.

– Томаты, – говорю я.

– Тома-а-а-ты, – Он в умилении складывает руки. – Мне так нравится, как британцы говорят это слово!.. Ладно, пойдем, – говорит он и шагает в сторону кухни.

Пахнет там великолепно. На одних подносах ждут своей очереди, чтобы попасть в духовку, корзиночки с джемом и маленькие кексики, на других – остывают свежеиспеченные пирожные. Сейди Ли отмывает глубокую миску над большой раковиной.

– Привет, ба, – окликает ее Ной. – Тебе не нужны дегустаторы? Мы с Пенни умираем с голоду.

– Ной! – Сейди Ли произносит его имя с такой радостью, будто не видела внука целый год. – Пенни! – Приветствует она меня. – Вы уже познакомились?

– Ага, я притворялся свадебным певцом, но Пенни меня раскусила.

– Притворялся певцом? Но…

– Не важно, это наш секрет, – обрывает ее Ной, поворачивается ко мне и многозначительно подмигивает. – Так есть че вкусненькое? – Ной хищно смотрит на еще горячие корзиночки с джемом.

– Даже не думай! – Сейди Ли отгоняет его кухонным полотенцем от противня с выпечкой. – Они для свадьбы.

– Все до одного?

– Да, все до одного. Но если хотите…

В эту секунду в кухню врывается мама.

– Это катастрофа! – восклицает она, и Сейди Ли с Ноем тут же изменяются в лице. Я же, зная маму, не переживаю. Она реагирует так даже на подгоревший тост.

– Что стряслось? – спрашиваю я.

– Диадема сломалась, – объясняет мама, переводя вопрошающий взгляд с меня на Ноя и обратно. – Разломилась пополам, а Синди уперлась рогом, что хочет настоящую диадему эпохи Эдуарда Седьмого. Не представляю, что делать! Я оставила запросы в нескольких антикварных магазинах, но…

Раздается мелодия маминого мобильника, и она немедленно берет трубку.

– Слушаю. Да, спасибо, что перезвонили. Мне нужна винтажная диадема эдвардианской эпохи. Очень срочно, на свадьбу. Свадьба завтра.

Мы слушаем, затаив дыхание.

– Есть? А сколько стоит? Она в хорошем состоянии? Замечательно. Спасибо. Да. Сегодня вечером. Спасибо, до свидания.

Мама вешает трубку и облегченно вздыхает:

– Повезло. В одном магазинчике в Бруклине нашлось то, что нужно.

Внезапно улыбка сходит с маминого лица.

– Но как мне попасть в Бруклин, когда еще надо подогнать платья для девочек-цветочниц? И узнать, что там со свадебным тортом. А еще встретиться с Синди и Джимом, – восклицает мама, возводя руки к небу.

– Волноваться не надо, – говорит Сейди Ли, и ее протяжный южный говор сам по себе действует успокаивающе. – Ной может съездить за диадемой.

– Конечно, – кивает Ной.

– Ной – мой внук, – объясняет Сейди Ли.

– Приятно познакомиться. – Мама протягивает Ною ладонь. – Извини, я даже забыла представиться.