2018: Далёкое отечество

— Для тех мощностей, с которыми мы пока что работаем — более чем.

Подросток вошёл внутрь куба, дождался пока за ним не загерметизируется массивная дверь, вышел на середину и начал несколько картинно разминать руки. Лаборанты заняли свои места за приборами и мониторами.

— Женя, как меня слышишь?

— Нормально, — голос подростка раздался из закреплённых вокруг куба динамиков.

— Хорошо, тогда можешь приступать, — произнёс учёный, выслушав короткий доклад от одного из своих коллег. — Как обычно.

— Понял, Михал Борисыч, — сосредоточенно кивнул подросток, отводя в сторону правую руку и начиная нараспев бормотать. — О тот, кто темнее сумерек…

— …о тот, кто багряней текущей крови, — несколько раздражённо произнёс учёный. — Жень, я это уже выучил — давай не маяться дурью.

— Извините, — слегка смущённо ответил подросток. — Так просто настроиться легче… Ну ладно!

Он пристально уставился на свою ладонь правой руки и негромко произнёс:

— Пламя.

Произошло ровным счётом… ничего.

— Пламя! — уже чуть громче произнёс подросток…

И с тихим хлопком над его ладонью возник дрожащий жёлто-оранжевый огонёк. Через пару мгновений пламя слегка опало, и стал виден огненный шарик размером с грецкий орех, с тянущимся кверху, слегка качающимся языком пламени. Шарик висел в воздухе без какой-либо опоры, но стоило Жене слегка повести рукой, как огонёк последовал за ней как приклеенный.

— Со стабильностью всё ещё не слишком хорошо, — произнёс учёный. — Пока что успешного результата нам удаётся добиться примерно в тридцати процентах случаев, но даже такой показатель за столь недолгий срок — это огромный прогресс. Вначале вообще огненный шар получался с попытки тридцатой или даже сороковой. У нас ведь, в отличии от имперских чародеев, нет никакой теоретической базы по магии — всё строится исключительно на импровизации и воображении.

— А все наши маги — подростки?

— Почти три четверти.

— Это связано с тем, что способности к Феномену пробуждаются в раннем возрасте?

— Это нам неизвестно. Но вообще вероятно подростки куда восприимчивее к Феномену за счёт более развитого воображения. Иными словами — взрослому человеку сложнее поверить, что он может бросаться огненными шарами, чем подростку.

— Эм… Евгений, да? А тебе не горячо держать эту штуку в руке?

— Да не особо… — ответил подросток, не отводя взгляда от своего файербола. — Он не особо горячий, пока вот так висит — тёплый скорее просто… А вот вокруг холодно становится почему-то.

— А поддерживать его сложно?

— Неа. Его сделать трудновато, но если всё-таки сделать, то уже проще… Правда, кидаться неудобно — фиг куда попадёшь.

— Михаил Борисович, а о природе этой… шаровой молнии что-нибудь уже известно?

— Низкотемпературная плазма, поддерживаемая какой-то специфической электростатикой. Ограниченно стабильна — при ударе имеет свойство взрываться. Подобный огнешар даёт эффект, сопоставимый со взрывпакетом, а вот имперские маги применяли снаряды, сравнимые по мощности с гаубичными. Однако при мощном фугасном эффекте у них довольно низкое осколочное и бронебойное действие — в ходе боёв легкобронированные машины выдерживали обстрел даже относительно мощными магическими снарядами. Страдала разве что резина на колёсах и были нередки выходы из строя электротехники.

— Магия способна глушить электронику?

— Нет, в случае с огненными шарами или, например, с молниями это происходило из-за вторичных электростатических эффектов, которые разряжали аккумуляторы и вызывали короткие замыкания.

— А ещё что-нибудь можете показать?

— Женя?

— «Дыхание дракона» у меня ещё плохо получается… Ну это типа огнемёта будет. Щит ещё огненный пробовал делать, но он слишком сложный получается — только волосы зря подпалил… Могу ещё какую-нибудь деревяшку поджечь или там лёд растопить, но это неприкольно.

— А что-нибудь кроме огня можешь показать?

— Неа, у меня стихия — огонь, это у меня лучше всего получается, а остальное не очень.

— Феномен действительно разделяется по стихиям?

— Пока что это лишь одна из гипотез. Ничем не подтверждённая. Всё, Женя, можешь тушить.

Подросток подошёл к стоящей в углу куба бронестойкой урне, на всякий случай отвернулся и швырнул в неё огненный шар, будто бумажный ком. Раздался громкий хлопок, и из урны потянулся лёгкий дымок.

* * *

Стоящие врата между мирами внутри ярко освещённого ангара были окружены разнообразными датчиками и блоками аппаратуры, а рядом несла службу охрана — вроде бы и без особой суеты, но бдительно. К вратам вел пологий пандус, ограждённый мощными металлическими барьерами, вместе с которыми в портал ныряли пучки кабелей и даже несколько труб. В воздухе стоял гул от мощных вытяжек, которые очищали ангар от остатков выхлопа грузовиков.

Очертания чёрного кольца, с заключённым в нём белым маревом, то и дело подрагивали, но к этому за многие недели уже привыкли — сбоев в работе врат не было.

Ковалёв внимательно всматривался в очертания иномирового портала, который, как он теперь знал, был чем-то вроде проекции или отражения настоящих врат, находящихся в другом мире.