2024-й

— Телевизор тоже для удовольствия, — напомнил он. — Можно сказать, что и для половых нужд, если кто порнуху смотрит и под такое видео мастурбирует. Хотя в чем-то ты прав. С этими куклами одни преимущества, куда ни кинь!.. Мне даже не надо пенис увеличивать, чтобы с ними трахаться…

Я вытаращил глаза, стараясь, чтобы мое удивление было как можно более естественным. Гулько посмеивался, вроде бы ничуть не удрученный.

— А что, — спросил я опасливо, — у тебя с пенисом? Вроде нормально…

— Да нормально, — ответил он равнодушно, — но сейчас повальная мода удлинять эти штуки, какие бы у кого ни были! Даже те, у кого и так в штанах не помещаются, и то стараются увеличить… Я говорю, что с сексдоллами таких проблем вообще не возникает! И я не думаю, трахая вот такую, что вчера она… или сегодня утром имелась с мужиком, у которого член втрое длиннее и толще, и он ее продрал так, что ей на меня смотреть противно, но вежливость требует улыбаться, и вот улыбается и говорит, что да, ей хорошо со мной…

Я сказал громко и уверенно:

— Ты вообще какой-то запуганный этим делом. Я вот никогда не обращаю, нравится ей или нет. Не нравится — пошла на хрен! А хочет со мной — пусть сама как-то устраивается. Не буду же я рассказывать ей, как пользоваться клитором?

Он грустно улыбнулся:

— Ты всегда был железным. Это я… зайчик. Трусливый такой, чувствительный, будто интеллигент какой сраный и вообще недобитый. Налить еще?

— Наливай, — разрешил я. — И покажи разработки, что планируешь внедрить. А то и за тобой нужен глаз да глаз.

Он грустно усмехнулся:

— Да, шеф, твоя империя тоже разрастается.

Глава 11

Андрей Скопа на добровольной основе еще и следит за всеми техническими новинками и самолично тестирует все виды джойстиков, очков виртуальной реальности и шлемов, а также ревностно испытывает возможности приставок, справедливо полагая, что в конкурентной борьбе выживут только они.

Вообще он следит за любым аппаратным обеспечением, которое используется только для игр. Его кабинет завален графическими ускорителями, специальными платами ввода-вывода и всем тем, что берет на себя большую часть вычислений, связанной с выводом на экран графики. Не доверяя тестам, мол, все жулики и одной веревочкой повязаны, он самолично прогоняет через тесты, некоторые сам модернизировал под свои нужды и одни платы складывает на полочку заслуживающих внимания, другие брезгливо отодвигает в сторону.

Я рассматривал гаджеты, что он отобрал для использования, в это время в офис вошел с зычным воплем Гулько:

— Свободу сексменьшинствам!.. Дать им права!

Скопа спросил с недоумением:

— Что с ним?

Роман покрутил пальцем у виска, а грубый Тимур вообще пробормотал нечто откровенное и хлесткое. Гулько, нимало не смутившись, сказал злорадно:

— Чурки вы отсталые!.. Теперь в меньшинстве мы — нормальные мужчины, что трахаем бабс!.. Не знали? Посмотрите последние новости! Там данные опроса…

Все замолчали, переваривая сказанное, слишком быстро мир меняется, только Тимур сказал:

— А ты при чем? Ты же кукол трахаешь!

— А куклы у меня все бабы, — отпарировал Гулько. — Ни одного самца, ни одного жывотнаго и ни одного монстра. А ты посмотри у других! Редко у кого найдешь бабу. Даже кукольную. Вот Андрюша вообще какого-то осьминога имеет…

Скопа огрызнулся:

— Тебе не понять, ограниченный ты человек. Осьминога трахать — уже искусство, а не просто грубый половой акт. К тому же осьминогу можно везде наделать щелей, у меня же не простой осьминог, а галактическая принцесса! Я ее спасать должен…

— Ага, — сказал Гулько саркастически, — вижу, как спасаешь!

— Вот так и спасаю, — объявил Скопа гордо. — Она без этого, может быть, вообще жить не может! Помрет, грубо говоря. А я добрый, спасаю. И ее, и ее служанок…

— Тоже таким же способом?

— Так они же одна раса! — ответил Скопа с достоинством. — Но тебе моего гуманизма и самопожертвования не понять, дикарь немытый.

Василий Петрович повернулся от своего места, лицо серьезное.

— Только что умер академик Николаев.

Роман охнул:

— Как так?.. Он же вчера выступал с докладом на семинаре!

— После семинара ему и стало плохо, — сказал Василий Петрович. — Но принял свои лекарства, отошло. А ночью схватило сердце. До утра не дожил. Медицина оказалась бессильна…

Роман сказал со злостью:

— Ну почему не заморозить? Чтобы потом, если получится, воскресить? Ну, не получится — не получится. А вдруг?..

— Вообще-то да, — сказал и Гулько с великим презрением в раскатистом голосе. — Недоумки. Такая простая вещь не приходит в голову. Нет, там одни дураки. И пауки в банке. Дерутся за власть, больше ни о чем не думают.

— Да еще счета в швейцарских банках открывают, — поддержал Тимур.

Только Василий Петрович покачал головой:

— Пусть не знают, верю. Но, с другой стороны… Предположим, что знают. И что? Да о крионике и заикаться не стоит. Такое начнется…

— В смысле?

— Ну, кого замораживать, а кого в топку. Интриги, скандалы, обиды… И как всегда, это дурацкое: а кто отбирать будет? Так что проще закапывать всех. С великой помпой, с церемониями и громкими торжественными словами, что никогда не забудут…