2024-й

— Прекрасно, — сказал я саркастически. — Ну просто чудненько!.. Никто, значит, кроме Тараса?.. Да, великолепно! Только вы забыли, что у меня отмечается каждая ваша попытка выйти с работы на порносайт. И что, сказать вам, кто там дневал и ночевал, пока было доступно?.. Сказать?

Все, кто смотрел на меня с благородным негодованием, поспешно опустили глазки. Тимур тоже, однако он пришел в себя первым и сказал горячо:

— Это другое дело! Это как отношение к гомосекам: нам неважно, что делают у себя дома. Нас раздражает их пропаганда, а еще их шествия. А сейчас мы сами выходим на демонстрацию, размахивая флагами!

Гулько пробурчал:

— Да, спасибо, Тимур. Примерно так.

Я сказал, озлившись:

— Что так? Вы все ратуете за реалистичность!.. Создаете виртуальный, но реалистичный мир!.. А в нем только воюете да лут подбираете!.. Воюете и лут, воюете и лут! Да еще крафт… Как будто в реале никогда не трахаетесь! Тимур, ты же всякую жопу провожаешь взглядом! Я же вижу, как в мыслях уже дрючишь, но это в мыслях, а в реале, оказывается, Сэлинджера читаешь! Ах-ах, весь одухотворенный и возвышенный, даже поссать не ходишь, ты же выше таких приземленных вещей!

Он потемнел лицом, голос стал хриплым и злым:

— Владимир, ты знаешь, что не прав. Человек — грязная обезьяна, кто спорит? Но мы эту обезьяну не выпускаем. Иначе хана всей цивилизации людей. Вся культура — на обмане. Мы делаем вид, что ничего животного в нас нет. И детей воспитываем так с самых пеленок. Сказать правду — все рухнет!

Я запнулся, Тимур прав, бесчеловечно прав. Все уже не переглядываются, смотрят на меня требовательно. Я стиснул челюсти, да, трудно и рыбку съесть, и девственность сохранить, но все на мне, как на правительстве, что охраняет как сторонников, так и оппозицию.

— Правда потихоньку высвобождается, — произнес я. — Не знаю еще, намеренно или это такой исторический процесс… Если будем упорствовать и оставаться на старых позициях, нас вышвырнет на обочину прогресса.

Тимур сказал резко:

— Это не прогресс!

— А что?

— Прогрессе не самое новое, — возразил он, — а самое лучшее!

Я задержал дыхание, удар слишком силен, возражать трудно, особенно против крылатых и потому очень эффектных фраз. Простому человеку неважно, что они в основном неверны, мы часто предпочитаем нечто эффектное неверное правильному, но скучному, но я как-то не думал, что у нас даже верхушка коллектива… настолько проста.

— Ты снова прав, — сказал я с болью. — Я, как и ты, с детства восторгался доблестью римлян, рыцарством крестоносцев, самоотверженностью бомбистов… И как жалел, что все ушло, сменилось холодным расчетом, а вместо благородных королей нами правят олигархи… Но возможно ли было сохранить Римскую империю и создать хай-тек?.. Можно ли в рыцарскую эпоху построить завод по производству компьютеров и провести инет?.. Как думаете вы все, не связано ли одно с другим? В смысле, вот это засилье бесчестного капитала и расцвет мира высоких технологий, который нам так нравится?

Они молчали, даже Тимур не ответил, только проскрипел, как жук жвалами:

— Ты это к чему?

— А если, — спросил я, — это было связано? Если брать можно только в наборе? С нагрузкой?..

Тимур сказал наконец:

— Догадки можем строить всякие. Но я лучше останусь непродвинутым, чем буду делать порнуху. Хотя да, признаюсь, на порносайты заглядывал. Но одно дело потреблять наркотик, другое — распространять.

— Мы не будем делать порнуху, — сказал я резко. — Все, надоело! Дискуссию прекращаю. Порнуха — это где только трахаются. Мы будет делать хорошую байму, лучшую из возможных, где люди живут полной жизнью. Это значит — воюют, строят, бабочек ловят и еще много чего делают, в том числе — да, и трахаются! Вот перестанут трахаться в реале, тогда и в байме не будем. Все, идите!

Часть II 2014-й год

Глава 1

Асфальт кончился, машина свернула на разбитую колесами проселочную дорогу. По таким ездили на колесницах хетты, гиксосы, скифы, гунны, на повозках — короли средневековой Европы, в каретах — помещики России. Теперь вот мой супернавороченный и набитый электроникой «хаммер» кренится то на один бок, то на другой, я постоянно кручу руль, объезжая ямы, заполненные водой, хотя последний дождь был три недели тому. Не помогает спутниковая навигация, потому колесница хоть и превратилась в автомобиль, но дороги остались те же.

У меня руки заняты, автомобиль сам подал сигнал дому, и я почти ощутил, что там начали просыпаться все службы: в ванну пошла горячая вода, в кофемолку посыпались с сухим шорохом только что поджаренные до нужной кондиции зерна, на плите под кастрюлей с водой вспыхнул огонь, а холодильник поспешно проверил ассортимент продуктов и быстро заказал по инету недостающие.

Весь дом и все на участке, включая автомобиль и газонокосилку, соединены сетью, постоянно переговариваются между собой, стараясь выполнить работу так, чтобы я их вообще не замечал, и я не замечаю, человеческий мозг и так работает с нагрузкой в сотню, а то и в тысячу мозгов, если взять за единицу отсчета лет сто назад.