2028, или Одиссея Чёрной Дыры

А Всевышнее Лицо показали мельком. И со спины. Я давно уяснил, что центральные каналы управляются американчиковским послом. В Кремле никто, кроме Всевышнего Лица, ссориться с американчиками еще не готов. Только тихо брюзжат, прикидываясь верными патриотами. Не понимают, что настал судный час – либо обретет Россия суверенитет от колониального заокеанского управления, либо погибнет. Всевышнее Лицодолжен очистить властные коридоры от старого олигархического хлама. Пусть останутся только молодые проверенные кадры, с ними и начнем строить новую русскую жизнь. Национально-освободительная целесообразность превыше всех законов, даже Конституции. Всевышнему Лицу надо вверить полномочия обеих ветвей власти. Столько еще работы предстоит, голова кругом. Принял снотворное.

Чудный ясный день. Солнце отлично припекало. Отвечал на письма. Четверть корреспондентов нормальные, остальные – дебилы. Запомнилось письмо от молодого ученого, представителя НОФ. Он посвятил себя исследованию возможности энергетического «доения» земной коры и получения через этот процесс электричества. В его опыте лампочка от фонарика горит довольно ярко. Ученый намерен продолжать эксперименты. Если результаты будут улучшены, утрем нос американчикам с их ветряками и солнечными батареями. В другом письме юный нофлер сообщал, что приторочил баннеры с надписью «Иуда» к нескольким памятникам пятой колонны – Солженицыну, Сахарову, Кулибину. В ответном письме написал, что таблички с надписями – это здорово, но еще лучше было бы эти памятники (кроме Кулибина) разрушить к ядрёне-матрёне. На худой конец заляпать краской. Иногда нужно дать им совет.

После обеда поехал на жигулях играть в городки с Мотричем и Звонаревым. Игра шла ни шатко ни валко. Впервые за год-два я разбил «часовых» одной битой. Но Мотричу удалось выбить три раза подряд «письмо» двумя битами. После игры спрыснули его победу. Появился коньяк (московский) и сыр. Я проглотил два кусочка сыра и лишь тогда догадался проверить, где он сварен. Выяснилось – Южная Италия. Отошел в сторону и, засунув два пальца в рот, выблевал съеденное. Ушел не попрощавшись.