2034: Роман о следующей мировой войне

К тому времени, как Фаршад добрался до знакомого дерева, он был смертельно голоден. Он прошел пешком почти вдвое больше обычного расстояния. Это был первый раз за долгое время, когда у него был такой аппетит. Прислонившись спиной к стволу дерева, он ел. Он смаковал каждый кусочек, запрокидывая голову вверх, когда пятнистый солнечный свет просачивался сквозь кроны ветвей и падал на его улыбающееся лицо.

Он уже покончил с едой и собирался вздремнуть, когда к нему приблизилась знакомая пара белок. Он почувствовал, как одна, более темная белка коснулась его ноги. Когда он открыл глаза, она была прямо там, в то время как другая, меньшая белка, самка с белоснежным хвостом, задержалась неподалеку, наблюдая. Фаршаду было неприятно, что у него не было ни крошки еды, чтобы предложить им. Он стряхнул с рубашки несколько хлебных крошек и положил их на ладонь; это было лучшее, что он мог сделать. Более темная белка подошла ближе, чем когда-либо прежде, усевшись на запястье Фаршада, в то время как он опустил голову в сложенную чашечкой ладонь Фаршада. Фаршад был поражен. Он не думал, что возможно, чтобы что-то, особенно белка, могло так не бояться его, так доверять.

В своем изумлении Фаршад не заметил, что темная белка едва ли удовлетворилась скудными крохами. Когда белка доела свой маленький кусочек еды, она кивнула головой в сторону Фаршада, а затем, поняв, что больше ничего не будет предложено, впилась зубами в ладонь Фаршада.

Фаршад не дрогнул. Он не выругался, не выронил белку и не прижал ладонь к груди. Его реакция была другой, но такой же рефлекторной. Он обхватил темную белку вокруг тела и сжал. Помощник белки, который ждал на более осторожном расстоянии, начал бегать бешеными кругами. Фаршад сжал сильнее. Он не мог остановиться, даже если бы захотел. И какая-то часть его действительно хотела остановиться, та же самая часть, которая хотела остаться здесь, под этим деревом. Тем не менее, он сжал так сильно, что его собственная кровь, кровь от укуса, начала просачиваться между пальцами. Тело темной белки билось и дергалось.

Пока этого не произошло — пока Фаршаду не показалось, что он выжимает пустую губку. Он встал и бросил мертвую белку у корней дерева.

Его помощник подбежал к нему и взглянул на Фаршада, который оглянулся через плечо в том направлении, откуда он пришел. Он медленно пошел обратно к дому, к клочку бумаги с адресом.

06:37 23 апреля 2034 года (GMT+8)

Пекин

Новая работа Линь Бао, заместителя командующего военно-морскими операциями при Центральном военном совете, представляла собой бюрократическую трясину. Хотя министерство находилось на военном положении, это только увеличивало интенсивность и частоту бесконечных совещаний персонала, на которых ему приходилось присутствовать. Линь Бао часто видел министра Чана на этих встречах, но министр никогда больше не поднимал вопрос о просьбе Линь Бао командовать "Чжэн Хэ ", не говоря уже о каком-либо командовании. А у Линь Бао не было права поднимать эту тему. На первый взгляд его работа была подходящей и важной, но в глубине души он чувствовал, что ему еще далеко до возвращения на службу в море. С тех пор Zheng He как авианосная боевая группа Чжэн Хэ одержала великую победу над американцами, в Линь Бао начала нарастать паника.

Он не мог точно определить это как что-то одно, а скорее как совокупность раздражений, обыденных мелочей, которые иногда могут сделать жизнь невыносимой. Как военный атташе в Соединенных Штатах, его положение было исключительным и имело огромное значение. Теперь, когда его страна столкнулась с величайшим военным кризисом за последнее поколение, ему приходилось каждое утро ездить на работу в Министерство обороны. У него больше не было водителя, которым он наслаждался в Вашингтоне. Когда его жене понадобилась машина, чтобы отвезти дочь в школу, он был вынужден ездить на работу на машине. Зажатый на заднем сиденье микроавтобуса между двумя невысокими офицерами, которые не говорили ни о чем, кроме баскетбола, и чья карьера давно зашла в тупик, он не мог представить, что когда-нибудь встанет на мостик своего собственного авианосца.

Эти недели принесли Ма Цяну только восторг. Было объявлено, что за свои действия он получит орден Первого августа – величайшую возможную воинскую награду. Как только награда была вручена Ма Цяну, Линь Бао понял, что крайне маловероятно, что он когда-либо примет командование "Чжэн Хэ ". Однако какое бы разочарование он ни испытывал, оно было смягчено его признательностью за то, что их недавняя акция против американцев вызвала события, неподвластные ни одному человеку.

И вот Линь Бао продолжил свою штабную работу. Он продолжал работать в министерстве с офицерами, которых считал ниже себя. Он никогда больше не заговаривал о своих амбициях командовать перед министром Чангом, и он мог чувствовать, как проходит время. Пока вскоре она не была прервана — как это всегда бывает — непредвиденным событием.