2039

Дважды я пробовал восстановить контакт, но Сокол с той стороны поставил блок. Дурак. Благородный дурак. Конечно, это красиво насчет «я вас не оставлю» и все такое, это в нас воспитывалось тысячи и тысячи лет, на этом укрепилась и возросла человеческая цивилизация, благородство и самопожертвование необходимы для выживания общества, но в данном случае это украсть у врага победу, если унести из лаборатории самое ценное!

Сюзанна не оставляет попытки пробиться через заслоны к Соколу или кому-то из его лаборатории, но сейчас защита выстроена на квантовой запутанности, пробиться через нее пока невозможно даже теоретически, если не стать только самим Богом.

Через два часа по новостям вскользь упомянули, что разгневанный бездействием властей народ разгромил наиболее совершенную лабораторию в научно-исследовательском центре, где разрабатывали чипы нового поколения. Тем самым демократические массы продолжают оказывать давление на правительство, чтобы распорядились свернуть программы по ускоренному переходу в новую и не до конца исследованную формацию.

Сердце мое оборвалось в пропасть. Все потеряно, Сокол и его сотрудники, не пожелавшие покинуть свои рабочие места, поплатились жизнями. Возвращаются Темные Века.

В мертвой тишине раздался голос Лаврова:

– Все?.. И наши разработки коту под хвост?

– Похоже, – ответил после паузы Южалин, – мои тоже. Все затачивалось под «Фемто-3».

Остальные молчали, и это становилось настолько тягостным, словно нас прижимает незримая плита весом с нейтронную звезду.

А в новостях уже гораздо подробнее и с радостным подъемом сообщают, что Гавел и Чучандр, прославившиеся отважным совокуплением прямо на людных улицах с животными в духе демократических ценностей, отправились в свадебное путешествие на Цейлон, захватив и любимую козу.

Карпов зло ругнулся, а Уткин сказал с тоской:

– Им и перекрытие дорог не помеха!.. Или таким, что и без мыла в жопу лезут, везде все открыто?..

– Неолуды их презирают, – буркнул Карпов, – но пока терпят в союзниках. А потом, конечно, брезгливо уничтожат. Это мы морщимся, но интеллигентно терпим, а неолуды из-за своей простоты народ честный.

– Что думают, – согласился Уткин, – то и говорят, а что говорят, то и делают… Шеф, что там у вас мигает, как бомба какая?

Я оглянулся: над дверью слабо поблескивает красный квадратик.

– Продолжайте работу, – велел я.

Экраны погасли, я выждал мгновение и сказал отчетливо:

– Сюзанна… прими меры.

– Да, шеф, – ответила она. – фотон не вырвется.

Дверь распахнулась, я вскочил из-за стола, спеша поддержать Сокола и Валентайна, оба в лохмотьях обгорелой одежды, от обоих несет огнем и пожаром, у Сокола кровь на щеке, а волосы слиплись в красную массу.

– Молодцы! – крикнул я. – Сейчас все устроим…

Они дали усадить себя на диванчик, Валентайн сказал надсадным голосом:

– Мы не ранены, а вот ребята…

Сокол взглянул на меня снизу вверх почти с ненавистью.

– Я бы не ушел, – выговорил он с трудом, – но ребята сунули чип и силой вытолкнули с черного хода. Меня и Валентайна.

Валентайн добавил горестно:

– И заперли за нами двери. А я стреляю лучше многих.

– Вы блестящий специалист, – напомнил я. – Когда вопрос касается выживания, то для общества доктор наук ценнее аспиранта. Это жестоко, но реальность обнажается именно в таких экстремальных случаях. Располагайтесь…

Сокол прервал:

– А что теперь? Вот, смотри!

На его раскрытой ладони блеснул металлом прямоугольник размером с мелкую монетку.

Сердце мое болезненно сжалось.

– Это… «Фемто-3»?

– Можно сказать, – ответил он, – «Фемто-4», но еще не закончен… Работы велись до последней минуты, нам бы еще несколько месяцев, даже недель…

Он покосился на большой экран: нижний этаж здания его института показан дронами от пола и до потолка. Из всех окон лаборатории валит густой черный дым, вырываются багровые языки огня.

Неолуды, вспомнил я, в последнее время все чаще просто забрасывают лаборатории бутылками с особой зажигательной смесью, что плавит металл и даже керамику.

Сокол сказал с горечью:

– Все пропало…

Валентайн пояснил упавшим голосом:

– Мы только-только собирались протестить на нейроморфной модели…

Сокол взглядом указал на большой экран – из всех окон нижнего этажа дым повалил еще гуще, отыскав что-то для себя особо лакомое.

– За нас протестили. Заодно и нас.

– Мы, – проговорил Валентайн с трудом, – тест не выдержали?

Я ответил твердо:

– Мерехлюндии на потом!.. Сейчас надо…

Сюзанна прокричала по общей связи:

– Тревога!.. Нападение!

Я быстро повернулся к экрану. Через площадь на большой скорости в нашу сторону несутся два автобуса, остановились резко так, что из-под колес взвились дымки, мгновенно распахнулись двери, высыпали люди в камуфляжных комбинезонах.

У всех винтовки, только двое с короткоствольными автоматами. Последними вылезли двое с примитивными ракетницами «земля-земля», оба тут же припали на колено и нацелили жерла труб в нашу сторону.

Никто из нас не услышал выстрела этажом выше, но один с ракетной установкой завалился на спину, а ракета выметнулась с шелестом и ушла в небо.