2039

– Все равно, – ответила она непреклонным голосом. – Мы не должны ничем пренебрегать. Кто знает, как повернется?.. А плод тем временем пусть зреет. Может быть, я и апокалипсис сама провернула, чтобы затащить тебя в постель? Женщины хитрые, все об этом говорят.

– Я изучал массы, – буркнул я, – а не отдельных существ… Эй-эй, слишком уж торопишься!

– Я слишком долго ждала, – напомнил она. – А то взорвусь.

– Диана, – сказал я, – у меня жена и ребенок.

Она сделала большие глаза.

– Шеф!.. Я разве претендую на жёнство?.. Но если хотите, можно оформить даже брак, сейчас их восемнадцать видов, от гостевого до полигамного. Но по мне все эти ритуалы пережиток древних времен.

– Человечество не исчезнет, – напомнил я. – Не апокалипсис же!.. Так что нет острой необходимости размножаться в бункере.

Она сказала мягко:

– Необходимость есть. Наверху может вспыхнуть эпидемия, может метеорит, супервулкан… Вы же футуролог, должны задействовать вариант «Б», как уже провернули с этим бункером!

– Нет у меня варианта «Б», – возразил я.

– Теперь есть, – заверила она.

Утром она исчезла раньше, чем я проснулся. Может быть, ушла даже ночью, я вырубился напрочь, но очнулся с ясной головой и тысячами идей насчет всего на свете, что есть эдакое в случке с талантливым психологом, есть.

Все на рабочих местах, пашут так, что в самом деле вот-вот задымятся, я не успел закончить обход, как со своего места обернулась Аня, очень серьезная, даже улыбнулась с трудом.

– Шеф, у меня очень здоровые гены!.. Моя карта в открытом доступе. От меня пойдут крепкие дети. От вас умные, от меня крепкие…

Она смущалась, краснела, но не отводила от меня умоляющего и достаточно настойчивого взгляда.

– Аня, – сказал я с неловкостью, – еще рано об этом думать. Сейчас нужно все наладить, чтобы жить.

– А это долго не займет! – сказала она убежденно. – Даже если вы сумели утащить и спрятать хоть пару устройств для внематочного выращивания, это те же девять месяцев!.. А мы пока по старинке, как первобытные. Зато будут первые люди, это надежда на восстановление…

– Никаких аппаратов для внематочного здесь нет, – отрезал я. – И вообще я футуролог, а не фантазист какой!.. Мы же не в придуманном мире живем. Наверху жизнь не исчезнет, мир откатится на двести-триста лет, потом все по новой.

Она ответила тихо и очень серьезно:

– Но нужно, чтобы и мы не исчезли, шеф.

– Я подумаю, – пообещал я.

Она посмотрела с такой надеждой и глубокой верой в глазах, что чувство неловкости во мне стало по тяжести вроде метеорита, что уничтожил динозавров.

Теперь работали круглосуточно, с редкими перерывами на сон, общие обеды остались в прошлом, только Уткин и Тютюнников сдвинули свои тарелки на края столов, я слышал, как Уткин пробубнил глубокомысленно с набитым ртом:

– Свободы вообще-то не существует… Все, что называется свободой, вообще-то не свобода. Свобода должна зависеть только от законов, но какая она тогда свобода?

Тютюнников ел быстро, даже локти раздвинул, будто защищает добычу от всяких наглых, челюсти двигаются с такой скоростью, что даже мышь за ним бы не успела.

– Свобода, – сообщил он невнятным голосом, – это право делать то, что запрещено законом.

От соседнего стола уточнил Шенгальц:

– На самом деле свобода это право на неравенство. Но кто из простого народа примет такую свободу?.. Им нужно отнять и поделить все поровну.

Тютюнников сказал со вздохом:

– Это сладкое слово «свобода»… Сколько преступлений в ее красивое имя!

Уткин возразил с пафосом:

– Но зато наверху все же наступило царство свободы, равенства и братства!.. В общем, долгожданная гражданская война.

Поздно ночью, когда я рухнул на постель и велел себе спать, дверь неслышно открылась, через порог застенчиво переступила Аня, тихая и робкая, как мышка, даже поглядывает исподлобья испуганно, словно я сейчас топну ногой и скажу что-то грозным голосом, а то и зарычу.

– Привет, Ань, – сказал я как можно мягче. – что-то случилось?

Она торопливо помотала головой.

– Нет-нет, ничего. Диана велела мне прийти сегодня…

– Диана? – переспросил я. – Чего… А-а-а….

– Да, – ответила она тихо. – Видимо, она уже… Теперь моя очередь. Так она сказала.

– Она сказала?

– Да, – подтвердила она послушно. – Говорит, вы уже отошли от ее бурной атаки. А я ничего, я тихая.

Я помолчал, чуточку обалделый, что-то моя футурологичность пасует, когда дело касается личных дел, а то и вовсе вещей, которые раньше называли интимными.

– Как-то не весьма, – сказал я наконец в затруднении, – что без меня решаете такие вопросы…

Она посмотрела большими круглыми глазами.

– Шеф… но это же само самой… Все понятно, что тут особо решать?.. Диана говорит, чем раньше, тем надежнее. Она права, вы знаете, если даже я знаю.

Я вздохнул:

– А насчет генетического разнообразия подумали? Что вы все трое решили именно от меня?

Она произнесла все еще тихим голоском, но уверен, я даже уловил моменты, которые ей подсказала Диана:

– Потом можно будет и от других! Но сейчас мы трое решили, что абсолютно правильно и рационально забеременеть от самого умного.

– Самый высокий ай-кью не у меня!