2048. Все детали

Когда от поднятых рук остались лишь тонкие белые кости, стало видно, что с лицом, находящимся за ними, происходит то же самое. Лицо посетителя с огромной скоростью старело. Морщинистая кожа сползала со скул, волосы сыпались клочьями. Вот появился череп, он засох, почернел и рассыпался в пыль… Лишь глаза, два серых кубика льда, непостижимым образом оставались на месте.

– Шайтан! – Скованный ужасом Муса наконец разлепил губы.

– Зачем кричишь, хозяин? В зале никого нет, кроме тебя и Катбея.

Муса тряхнул головой и огляделся. Мулла Катбей мирно посапывал на своём диване. А в том углу, где только что сидел ускоренно разлагающийся скелет, и вправду никого не было.

Но и назвать это наваждением не удалось бы. Рыбья голова валялась под одним табуретом, разряженные элементы питания – под другим. На столе стоял чайник с остатками самого дорогого и совершенно неоплаченного чая.

– Почему же ты его отпустил, выродок горелой микроволновки?! – От крика Мусы Катбей заворочался, но не проснулся.

– Ты же сам сказал ему, что он может не платить, – спокойно отвечал Шайтан. – Никаких команд от тебя не было. Кроме того, твой отец многократно инструктировал меня насчёт бесплатных подарков, которые всё равно приносят нам пользу, поскольку являются особой формой рекламы наших…

– Аллах Всемогущий! Но разве ты не видел, что было дальше?!

– Как я понял, вы с клиентом обменялись ритуальными жестами, означающими пожелание доброго здоровья. Ты ведь инструктировал меня насчёт жестов, которыми ты регулярно обмениваешься с японцами и представителями других наций, где до сих пор…

– Всё, всё, достаточно! – перебил Муса. – Нужно срочно искать его, звонить в… Нет, в полицию нельзя! Ладно, сами найдём. Надеюсь, ты снял его и тех тварей, которые с ним были?

– Клиент записан. Но с ним никого не было.

– Что?! А кто сидел вон на том табурете и рыбу жрал? Полметра в длину, и ещё два хвоста по полметра?

– У меня ничего не записано, хозяин. Я сам удивился, почему рыба так быстро исчезла. Решил, что она была запрограммирована на саморазложение. У нас в Сети такое сплошь и рядом: только лишь истекает срок лицензии какого-нибудь скрипта, так он тут же стирается.

– Скрипт, но не целый искин-одёжник! Скажешь, ты его тоже не видел? На соседнем табурете лежал. Ну?

– На нём тоже ничего нет. Видимо, хорошая защита. Ты его сейчас видишь, хозяин?

– Нет, не вижу… – Муса подумал, что разговор всё больше отдаёт сумасшествием.

К счастью, Шайтана не мучили подобные человеческие комплексы. Он перехватил инициативу и вернул беседу в рациональное русло:

– Не нервничай, хозяин. Разберемся. Когда ты в последний раз видел этот искин? Как он выглядел и что он делал?

– Одёжник, довольно высокого класса. Может даже «бэт», не знаю. Лежал на табурете. Потом стал съёживаться… Погоди-ка, а ведь ты прав!

Муса сгрёб со стойки огнеупорную салфетку и обмотал ею руку. Потом медленно приблизился к табурету, на котором несколько минут назад лежал синий камзол. С виду табурет ничем не отличался от других. Муса схватил его за ножку и аккуратно перенёс на стойку.

– Сканируй.

Несколько минут прошли в тишине, прерываемой только сопением Катбея. Наконец Муса не выдержал.

– Шайтан?

– Что, хозяин?

– Как что? Ты просканировал табурет?!

– Зачем сканировать табуреты, хозяин? Или ты всё-таки решился принять участие в конкурсе «Авангардный чай»?

– О-o, только не это! – взвыл Муса, прозревая. – Запускай доктора скорее, мать твою в плавку!

– Пожалуй… ста… – уже на середине слова голос Шайтана стал озабоченным. – Хозяин, через меня кто-то только что прошёл в Сеть. В качестве точки входа использована дыра в программе сканера. Странно, что я не помню, зачем мне вообще понадобился сканер. Неужели я сканировал этот табурет? А зачем?

– Тебе стёрли память, калебасса ты дырявая, – бесцветным голосом констатировал Муса.

– Точно, – согласился Шайтан. – Сам до этого никогда не додумаешься. А когда подскажут, сразу ясно. У меня стёрт весь сегодняшний день, хозяин. Но последний бэкап был час назад, поэтому… Ага, вот, всё восстановил. Кроме этого последнего часа. Не мог бы ты мне вкратце рассказать, что тут произошло за это время?

– Что тут произошло? – эхом откликнулся другой голос, гораздо более суровый. И не в ухе Мусы, а за спиной.

В дверях чайханы стоял отец. Острый клин бороды указывал то единственное направление, куда Муса мог отвести взгляд.

Уставившись в центр ковра на полу – до чего же там странный узор! – Муса ждал. Храп Катбея пилил тишину на равные бревна, и на какой-то миг Мусе показалось, что случившееся всё-таки было наваждением, о котором вовсе необязательно рассказывать…

Но тут за спиной отца, в проёме распахнутой двери, громко зашелестело, застучало и забурлило. Катбей открыл глаза.

– Ну, началось, – проворчал он. – Одна радость от этих санитарных дождей: голова болит точно по графику. Э-э, а где тот неверный, что заказывал синюю гадость? Уже побежал промывать желудок?