2054: Код Путина

Ветров надеялся на большее благоразумие европейцев. Такой высокоинтеллектуальный, высококультурный народ, как русский, был бы куда полезнее для объединенной Европы, чем множество мелких наций, которых собирались вовлекать в Евросоюз.

При всем трагизме положения из последовавших за терактом дебатов для России и Запада вытекал исторический шанс открыть совместный фронт против общего врага в новом северо-южном конфликте. Международная антитеррористическая коалиция должна была создаваться чистыми руками, поэтому Кремль пообещал американцам закрыть последние российские военные базы на Кубе и во Вьетнаме – высококлассные, современные военные установки и глобальные посты подслушивания. Россия даже позволила США разместить своих военных в Центральной Азии, откуда должен быть нанесен ответный удар американцев против террористической организации «Аль-Каида» в Афганистане.

Однако американцы больше не воспринимали Россию всерьез. Создание собственных военных баз на юге бывшего СССР было для них прямой очевидностью, и надежды России на военное сотрудничество окончательно растаяли, когда президент США совершенно неожиданно, в одностороннем порядке вышел из Договора об ограничении систем противоракетной обороны. Руководству США было безразлично, будет Россия чувствовать себя под угрозой американской противоракетной обороны по всему миру или нет. Главное, в будущем Америка будет неуязвима против любых ракетных ударов, с любого направления. Американцам была важна не столько более эффективная защита своей территории от чисто гипотетической арабской ракетной атаки, сколько сдерживание России.

В Мюнхене вечерело, в то время как в Нью-Йорке небо по-прежнему полыхало ярким пламенем. Потрясающие картинки в прямом эфире навсегда врезались в человеческую память. Ветров вытащил свою телефонную книжку и набрал номер в Бонне. Магистра ложи Священного Грааля он застал в наэлектризованном состоянии величайшей эйфории. Как в бреду, он, полностью озадачив Ветрова, процитировал четверостишие 10/97 из «своего» Нострадамуса.

45-й градус, небо будет гореть,
Огонь вблизи большого нового города,
Тут же в воздух выстрелит огромный столб пламени,
Если захотят испытать норманнов.

Одно из, пожалуй, самых знаменитых предсказаний этого таинственного французского прорицателя, над которым историки ломали голову на протяжении четырех столетий, сбылось в тот день. Хорн торжествовал. Конечно, именно Нью-Йорк, хотя и лежал на 42-й, а не на 45-й широте, был тем самым большим новым городом. А под «норманнами» пророк имел в виду американцев; норманны первыми мореплавателями, еще до Колумба, открыли Американский континент.

С теракта против США 11 сентября 2001 года, несомненно, началось новое исчисление времени. «Пакс Американа», гегемонии США, был брошен вызов, какого раньше никогда не было. Началась война Запада против террора, и было далеко не ясно, выиграет ли Запад эту войну.

Ветров не мог не вспомнить 11 августа 1999 года, когда он со своим старшим сыном сидел в Биргартене на Новом озере в Берлине. Он тогда был рад, что смог нанести визит в столицу объединенной Германии. Отец с сыном отведали лучшую пиццу в городе, потом надели привезенные с собой темные очки и с любопытством устремили взгляды на солнце, которое через несколько минут темной тенью должна была величественно заслонить луна. Европе предстояло средь бела дня погрузиться в полную темноту.

– Скажи, а что, Ельцин совсем спятил? – вдруг спросил сына Ветров.

Его сын Георгий теперь работал политологом в престижном мозговом центре – Немецком обществе внешней политики, как раз переехавшем из Бонна в Берлин, в бывшее национал-социалистическое министерство восточных территорий в Тиргартене.

Что он имел тогда в виду, задавая этот вопрос? Дело в том, что 9 августа 1999 года Ельцин назначил сорокасемилетнего бывшего главу ФСБ Путина премьер-министром и в своей рекомендательной речи обозначил его как будущего президента. Весь мир смеялся тогда над этим назначением. Путин был абсолютно чистым листом, бывший мелкий агент КГБ, словом, никто – кто мог тогда воспринимать его всерьез? На протяжении последнего года Ельцин четырежды менял председателя правительства. Его власть была поражена агонией, бывший разрушитель коммунизма потерял всякий кредит доверия в народе. Руководящая элита давно уже группировалась вокруг противников Ельцина – Евгения Примакова и Юрия Лужкова. А парламент делал неоднократные попытки с помощью импичмента лишить Ельцина полномочий.