2062 Исторические пророчества о будущем России

Если горца раздражить, что очень легко при его вспыльчивости, то он выходит из себя и не успокоится до тех пор, пока не выместит на ком-нибудь свой гнев. При своих ссорах горцы тотчас же бросаются друг на друга с оружием в руках и тогда становятся жестоки, кровожадны и не останавливаются ни перед каким самым ужасным преступлением. Они злопамятны и мстительны. Кровавая месть не только оскорбителю, но и всему его роду считается самой священной обязанностью и бывает одной из главных причин вечных раздоров между ними. Целые роды вымирали, целые столетия совершались зверства из-за какого-нибудь пустого недоразумения.

Горцы воинственны, на войне храбры, мужественны и так любят свободу, что предпочитают лучше умереть, чем попасться в плен. Но они так горды, что согласятся скорее умереть в неволе, чем дозволят обменять себя на пленную неприятельскую девушку (8).

Как видно из этого описания, современные горцы не представляют собою чего-нибудь особенно оригинального, чего бы мы не могли найти на равнинах и что заставило бы нас искать в горах каких-то необыкновенных условий, который могли выработать необыкновенную породу людей. Достаточно припомнить древнюю историю, чтобы убедиться, что в лице современных воинственных и свободолюбивых горцев перед нами хорошо известный тип древнего героя. Как образчик того, что при известных условиях жители равнин нисколько не уступают в воинственности и свободолюбии горцам, я приведу здесь выписку о древних германцах и современных фризах:

«Воинственный кровавый пыл, запечатленный религиозностью, проявлялся у германцев уже в первых столкновениях с Римом. Их три божества, свойства которых с трудом поддаются определению, имеют тот общий характер, что все они боги войны и насилия. Это кровавое тройственное божество. Им объясняется верование в загробную жизнь, предназначенную для воинов и убийц в диком замке Валгаллы, где вечные битвы сменяются вечными пирами. Эти неистовые борцы, опоясанные железным кольцом в течение всей своей жизни и образующее всегда первый ряд в битве, с лицами никогда не смягчающимися даже в мирное время, одержимы неистовой страстью убийства и разрушения. Умереть для них — значит возвратиться к Одину, в Валгаллу, на войну» (9).

«Фризы принадлежали к древнему германскому племени и еще до Р. X. отличались своею замечательною храбростью. Первоначальные обитатели соседних стран всегда с завистью и уважением относились к смелым, самостоятельным и свободным, фризам. «Старательно избегая смешиваться с соседями», фризы до сих пор сохранили свой оригинальный характер. Еще и теперь, когда вы встретитесь в Фрисландии с мужчиною и спросите его, к какой нации он принадлежит, он не ответит вам «я фриз», но непременно прибавит: «я свободный фриз». Хотя графы голландские и епископы утрехтские несколько раз старались покорить их, но это им никогда не удавалось. Это был единственный народ в Европе, сумевший во время владычества германских императоров остаться свободным от ленной зависимости. Хотя народ этот чрезвычайно прямодушен, но в гневе он становится подобен дикому зверю: глаза его расширяются и блестят диким огнем, ноздри раздуваются, волосы в беспорядке падают на шею. Человека, с которым фриз за минуту говорил спокойно и дружелюбно, он готов задушить собственными руками за какое-нибудь ничтожное, неприятное для него слово или даже намек. Фриза можно узнать по его твердой походке и по открытому выражению его лица. Мужчины всегда довольны и веселы, с живою речью на устах, с оживленною мимикой и быстрыми движениями (10).

Но и помимо фризов люди того же самого типа встречаются даже и в наше время среди мирных народов, но только мы не замечаем их, во-первых, потому, что видим их в другой обстановке, а во-вторых, потому, что они заброшены в одиночку среди массы людей совершенно других типов.

Примечания: (1) — Е. 22. (2) — БО, II. 143. (3) — М, Y. 181. (4) — БР, II. 163. (5) — БО, II. 157. (6) — П, III. 332. Ibid. 159 и 160; П, I. 349; Б, I. 707; ГВ, XV. № 360 и 387 стат. Завадского; ГМ. 1846. № 1, 35; П. 191; ВЩ, III. 132 и 138; ВХ, 1897, IV. 677; БШ, II. 238; АЭ, И. 231, 321, 323, 370, 397; С. 22 и 23; ГИ, XIV. 1892. 103; БШ. 41; ГМ. 1846, 20; АК. 101 и 161; БР, II. 168, 615, 681 и 682; Ч, II. 600; М, V. 181; ГЕ. 1896, I. 7; П, II. 353. (7) — СПб. 1887. 656. (8) — ГИ, XIV 1892. 103. (9) — ГЕ. 1896, I. 7. (10) — П, II. 353.

XVI. Сходство крайних типов человечества с животными растительноядными и хищниками